— Ты слишком стараешься, заучка, — странный смех пронесся в ординаторской.
Я нехотя вынырнула из своих мыслей и подняла голову от стопок с историями болезней, наткнувшись на пренебрежительный взгляд Кати.
Склонялась к тому, что девушка просто проверяла меня на гибкость и узнавала грани дозволенного.
— Никогда не знаешь, что может пригодиться, — вежливая фраза в ответ её слишком удивила, что ли. Я не собиралась ей грубить или выяснять отношения. Она же имела другие планы, раз так отчаянно пыталась задеть.
— Хочешь понравиться?
— Хочу стать хорошим специалистом, — выдохнув, встала из-за стола с направлениями на анализы для новых больных. — Тебе тоже советую.
— Я сюда попала только благодаря своему труду, а не благодаря папочке профессору! — разве что не плюнула мне в ответ.
Рано или поздно это могло вылезти наружу. Интересно было только, кто же тот добрый самаритянин, поведавший столь важную информацию Кате.
— А может ты спишь с Борей? Вот откуда к тебе такое пристальное внимание. "Как Аня, как Аня. Бери пример с Ани", — скривилась, злорадно посмотрев на меня.
Он ставит меня в пример другим? Приятное тепло разлилось по телу, даря чувство бесконечной радости. Сердце ожидаемо ускорило свой ритм и не планировало успокаиваться. Я искренне улыбнулась девушке, вызвав у нее ещё большее недоумение.
— Ты в праве думать так, как тебе заблагорассудится.
Выйдя из кабинета, облегченно выдохнула. Я не любитель ссор, мне не нравится копошиться в грязном белье, выискивая причины для склок.
Несмотряна ситуацию с Катей я ощущала необъяснимую легкость. Вскоре громкий крик разрушил все эти чувства, царившие в душе.
— Миша, не вздумай, я тебя прошу. Ты не знаешь, на что идешь, и просто рискуешь всем ради не пойми чего! — грозный крик доносился из кабинета Бориса Викторовича.
И видит Бог, если бы не имя моего отца, я бы в жизни не подошла даже близко к источнику звука и не стала бы вслушиваться. Но все случилось так, как случилось. Ни отмотать назад, ни переиначить.
Задержав дыхание, тихонько прижалась к стенке в ожидании дальнейшей реплики. Но слышала лишь шаги, разносящиеся тяжелым глухим стуком. Нервно огляделась, надеясь, что никто не заметил моего действия.
— Тебе плевать на себя? Ладно! Но у тебя есть семья, как ты мог об этом не подумать?! Тебе плевать, что она может пострадать? — мгновение тишины и оглушающий крик в продолжение. — Да как ты мог не подумать о единственной дочери, они же через нее будут давить на тебя! Ты непроходимый болван, который повелся на возможность помочь всем вокруг, кроме своей семьи! Тебе чужие люди дороже?