— И в чем же нужно быть виновным, чтобы заслужить это? — я снова посмотрела на трайна Саддара.
— Вряд ли от отбирал конфетки у младенцев, — Эринар за ногу перетащил проклятого в центр холла. — Так, еще нужна соль, четыре свечи, нож…
Он перечислял ингредиенты, и я поражалась списку. Где мы сейчас все это найдем?
— Джун, сходи на кухню, — отдавал он мне команды, — Там возьми чистый нож, соль, свечи и спички. А я пока обойду дом, нужна ткань, лучше белая, или еще лучше веревка, кристаллы и пара пустых бутылок.
Мы разделились. Бродить по темному дому в одиночестве было не слишком приятно, зажигать свет и трогать что-то лишнее я не решилась, поэтому мне постоянно мерещились подозрительные шорохи и скрипы. Так что обратно к входной двери я вернулась быстрее моего напарника. Или в данном случае — соучастника?
Эринар появился минут через пятнадцать, когда я уже почти отправилась на его поиски. Руки у него были заняты разным хламом
— Так… — он обвел хозяйским взглядом холл. — Ты будешь стоять здесь.
Он подошел к злополучному уже углу и вывалил рядом свою добычу. Из получившейся кучи он вытащил тюбик краски и прямо краской на паркете стал чертить какие-то, по всей видимости защитные, знаки.
— Встанешь прямо на знаки, — инструктировал он меня. — Подай, пожалуйста, соль.
Затем он отступил небольшое расстояние и солью начертил приличных размеров круг. При желании я даже смогу в нем лечь.
— Одно готово, — он отряхнул от крупинок соли руки. — Теперь помоги мне.
— Что надо делать?
— Веревку я не нашел, так что нам надо сделать ее из простыни, — простыню он выудил из все той же кучи. — Порежь ее ножом на полосы и сплети из них косу. Не толстую, но крепкую и максимально длинную.
— Хорошо, — я занялась делом.
Пока я рвала хорошую ткань на тряпки, Эринар поставил на пол по сторонам света какие-то кристаллы. Затем насыпал из соли огромный символ бесконечности. В одной его половине оказался трайн Родер, вторая пока пустовала. Тут же взял несколько пустых бутылок, прямо об пол отбил у них горлышки и вставил внутрь свечи.
Тем же тюбиком краски нарисовал на стенках бутылок новые, отличные от тех, что остались в моем круге, символы. Получившиеся жутковатые подсвечники он поставил в центр второго круга.
— Веревка готова?
— Почти, — я плела тонкую, но длинную косу, она уже была больше четырех метров длинной, а ведь это не предел.
— Нож больше не нужен? — я помотала головой. — Отлично.
Эринар забрал нож и порезал себе подушечку пальца на левой руке. А затем прямо кровью нарисовал кособокое солнышко на лбу трайна Саддара, все еще пребывавшего в стазисе.