Я понимала. Я видела, я наблюдала.
Она улыбнулась мне, появившись как будто из ниоткуда.
— Я так рада, что Илья вас нашёл. Меня зовут Мила. Вы просто спасаете мой вечер. Я так волнуюсь. Это мой первый вернисаж. Я никогда до этого нигде не выставлялась. Я вообще не художник, я…
— Дизайнер интерьера. Вы дизайнер. Так? Меня зовут Ляля, Алевтина. Я преподаю фортепьяно в музыкальной школе. Вы очень хороший дизайнер, Мила. Тут так тематично.
— Перейдём на «ты»?
— Конечно. И спасибо, что пригласили. Я буду очень стараться не испортить своей игрой такой необыкновенный вечер. Тоже несколько волнуюсь.
— Ноты вот, я подготовила.
— Спасибо!
Илья приблизился к роялю.
— Ты довольна, родная?
Он обнял Милу за талию и потёрся своей щекой о её.
— Илюша, ты чудо. И Алевтина, то есть Ляля, просто прелесть.
— Значит, Ляля? — он смотрел мне в глаза.
— Ты не спросил её имя? — удивлению Милы не было границ.
— Эта ошибка уже исправлена, ну что ж, начнём.
Время летело незаметно. Я играла. В перерывах ела вместе с гостями, пила шампанское, слушала тосты в честь именинницы.
Рассмотрела картины. Если честно, дизайнером она была гораздо лучшим, чем художником, но на вкус и цвет, как известно…
Там были знатоки, они хвалили, а я дилетант-любитель.
Он надел ей кольцо, поздравил с днём рождения, но предложения руки и сердца не сделал.
Не знаю почему, но я обрадовалась. Ругала себя. А как не ругать.
Они оба мне совершенно чужие и посторонние люди. Они просто позволили мне присутствовать на их торжестве, выполняя кое-какую работу. Совсем не пыльную работу. Мне заплатили приличный гонорар просто за то, что я развлекаюсь вместе с гостями. Я не испытываю недостатка во внимании, мою игру оценили, мне аплодируют, меня хвалят, и не только за игру на фортепьяно. Меня приглашают танцевать и назначают свидания.
Я купаюсь во внимании достойных состоятельных людей.
Мне никогда до этого не приходилось бывать на таких вернисажах. И днях рождения. Но я завидую Миле. Почему Илья достался ей? Почему не мне? Я моложе, много моложе. А внешне, если у меня будут такие деньжища, я тоже смогу, всё смогу, даже картинки рисовать.
Мерзкое чувство — зависть. Как оно душу-то корёжит.
Я наступила на горло своей зависти. С отрицательными качествами надо бороться. Я могу.
Рассвет мы встретили на берегу моря. В голове возникли строчки Тютчева:
«Ещё молчат колокола,
А уж восток заря румянит;
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет».
А по морю плыли блики, сначала белые, как будто вырванные из мохнатых облаков, затем розовые и алые. На востоке рождался солнечный диск.