Оставшись один, Фредерик вытянулся на постели и заложил руки за голову. Уставился в высокий потолок, думая о том, что обрел все, о чем мечтал в жизни. Огромное состояние, титул, женщину, которой нет равных. Да, он абсолютно счастлив, и никто не сможет этому помешать.
По комнате пронесся сильный порыв ветра, задувая одну за другой все свечи. Фредерик сел на постели, вглядываясь в темноту. Как назло, луна зашла за тучи и тоже сейчас не могла осветить сгрудившийся вокруг мрак.
Скрипнула входная дверь, послышались легкие шаги. Наверное, вернулась Адалина. Это немного успокоило Фредерика, он протянул руку по направлению к источнику звука:
— Это ты, милая?
Послышался тихий вздох, в котором почудился аромат увядших цветов. От него у графа почему-то прошел мороз по коже.
— Почему ты не отвечаешь? Жена моя, это ты? Иди же и поцелуй меня…
Леденящий душу смех, в котором почудилось что-то зловещее, вынудил Фредерика опустить руку и передвинуться на другую сторону кровати.
— Да, это я, супруг мой… Сейчас я тебя поцелую… — послышался кроткий мелодичный голос.
Он и отдаленно не походил на низкий хрипловатый голос Адалины, сводивший его с ума.
— Если это шутка кого-то из моих друзей, я им глотки перережу, — пообещал он свирепо, нащупывая канделябр, стоящий на столике у кровати.
Наконец, ему это удалось. Он чиркнул огнивом и зажег свечи. В тот самый миг к нему метнулась белая фигура с дико горящими черными глазами. Крик графа сменился утробным стоном и чавкающими звуками.
* * *
— Вот и я, супруг мой, — провозгласила Адалина, проскальзывая в комнату.
Подмышкой она зажимала бутыль с красным вином, а в руке держала свечу. В спальне горел лишь один канделябр, стоящий у постели со стороны лежащего Фредерика. Адалина видела его спину, укрытую одеялом, и длинные светлые волосы.
— Неужели, заснул? — разочарованно вздохнула она и тут же проказливо улыбнулась. — Ничего, сейчас я тебя разбужу.
Она приблизилась к кровати, поставила свечу и бутылку на пол и склонилась над спящим. Откинула с обнаженного плеча одеяло и стала покрывать поцелуями кожу.
— Какой ты холодный… Замерз? Ну, ничего, сейчас я тебя согрею…
Ее горячие губы продвигались по плечу к шее, остановились возле уха и провели по нему. Почудился странный солоноватый вкус, в нос ударил запах ржавчины. Адалина отстранилась, горло словно перехватила цепкая рука. Осипшим голосом девушка позвала:
— Фредерик, не пугай меня… Ты спишь?
В ответ не донеслось ни звука, тогда она схватила мужа за плечо и резко перевернула на спину. Истошный вопль эхом отразился от высоких сводов. Вместо прекрасного лица перед ней предстала обнаженная плоть. Словно кто-то заживо содрал с него кожу. В глазных яблоках застыло жуткое выражение — последний отпечаток смерти.