Хари показал им буддийские святыни – ступу Дхамек и развалины, точнее сказать, остатки фундамента храма, где ступала нога Будды.
– Не впечатлило, – заключил Максим. – В святость этих мест приходится верить исключительно со слов Хари.
***
Стемнело рано и быстро. Уставшие за день, Майя с Максимом полулежали в креслах, когда за ними зашел Хари.
– Сейчас вам предстоит увидеть захватывающее зрелище – Ганга арати, ритуал, демонстрирующий поклонение Шиве, священной Матери Ганге, богу солнца Сурье, богу огня Агни и всей Вселенной.
На улице все двигалось в сторону Ганги. Быстро доехали на моторикше до Дасашвамедх-гхата. Здесь их ждал немой, который, как добрый старый друг, улыбаясь белозубой детской улыбкой, вручил им корзинки, сплетенные из банановых листьев, внутри которых было множество цветов, а в центре стояла маленькая свечка.
Удивленный таким вниманием, Хари прокомментировал:
– После церемонии вы зажжете свечи и опустите эти корзинки в Гангу в знак поклонения пяти стихиям: земле – ее символизируют листья банана; огню, который будет полыхать от свечи; воздуху, поддерживающему этот огонь; водам священной реки Ганги и пятому элементу – небу, которое слушает и внимает человеческим мольбам. Помните об этом, просите богов о сокровенном, и они услышат вас.
Толпы паломников, собравшихся на гхате, с самозабвением пели песни и произносили мантры.
Если днем туристы были жалким вкраплением на фоне тысяч паломников, то теперь, отфильтровавшись, они сели в лодки и устремились к середине реки, чтобы лучше воспринимать зрелище происходящее на гхате.
Немой, ловко пробираясь среди толчеи, быстро привел их к берегу и усадил в небольшую лодочку, на которой, впрочем, странным образом умещались два маленьких, почти детских уютных кресла, обитые красным бархатом.
Отчалили, и в этот самый момент, будто по команде, на семи площадках началось грандиозное зрелище. Словно раскачиваясь по всему берегу слева направо, от реки вглубь гхата и наоборот, раздался бой колоколов. Зазвучала пронзительная музыка, загремели барабаны, и на помост вышли семеро высоких молодых браминов. Виртуозно манипулируя пылающими светильниками, искры от которых разлетались вокруг, они были подобны богу Сурье, извергающему огонь. Действия их были синхронны и величественны. Откуда-то из глубины гхата сначала тихо и монотонно, а затем громко и выразительно стали раздаваться песнопения. Звуки мантр долетали до Ганги, отражались от водной глади и возвращались на берег, где глухо тонули в стенах индуистских храмов. Создавалась мощная эмоционально-звуковая волна, пронизывающая и очищающая людей.