- Да, да. Девочка...Зубрилка,- Марк прочувствовал мое состояние. Забился. Затих.
И только приоткрыв глаза и возвращаясь в реальность из небесных салютов, я поняла, что он кончил одновременно со мной.
Не вытаскивая из меня член, он достал пальцы из припухшего рта. Погладил мои скулы. Его взгляд блестел серебром в окружающем нас мраке. Так, будто у него под веками те самые звезды, что мерцали в моей параллельной реальности, в эйфории.
Он склонился и сладко поцеловал влажные губы.
Затем подхватил меня под спину и перевернулся в подушки. Я оказалась сверху на нем. Сразу почувствовала, как его семя потекло по бедрам. Член спартанца даже меньше не стал. И Марк не собирался покидать мою плоть.
Наоборот.
Он потянул ночнушку вверх, оголяя мою грудь. Я подняла руки и помогла ему снять ее полностью.
Большие ладони сразу прихватили полушария, а большие пальцы вдавились в горошины - соски.
Кожу начал покалывать мороз.
Второй раунд нашего безумства размазывал реальность.
Мы двигались в тягучем ритме. Ощущения напоминали медовое лакомство. Настолько наши движения были плавные и томительные.
- Люблю...люблю тебя, малыш,- шептал мне возле ушка Марк.
А я впитывала его нежность, после отчаянной грубости. Шептала признания ему в ответ.
Такой он был со мной разный.
Мы снова купались в эйфории. Снова блаженно добрались до финиша.
Я на миг замерла, чувствуя цельность всего происходящего.
Марк вместил сейчас в своем поведении и дикую животную страсть, бурлящую раскаленной лавой, и выверенную аристократичную точность, морозную решимость и колючую ласку, от которой кожа покрывалась мурашками.
***
Мы лежали утомленные и удовлетворенные. Я осознавала жуткие вещи. Без слов. Сама поняла.
- Что между нами сейчас было?- задала я вопрос, ответ на который я кажется знала. Марк молчал и гладил мою влажную спину. Как пианист перебирал клавиши позвонков,- Ты сейчас пытался заменить Тиграна? Скажи мне честно...Признайся! Он принял решение уехать и жениться на той девушке, к которой ее сватал отец?
Марк глубоко вздохнул.
- Да, малыш, Тигран завтра улетает. Просил не говорить. Сказал завтра сам скажет и попрощается...
Я прикрыла глаза. Я знала! Черт возьми, я знала, что так и будет!
Все эти дни я чувствовала, как Тигран начал выдерживать дистанцию, отдаляться. Ни похабных шуточек, ни горячих поцелуев, ни искренних признаний в любви.
И глаза его блестящие потухли...
- Стася, так надо. Пойми, ему сейчас очень тяжело. Мы есть друг у друга. А он уезжает сам. К незнакомой нелюбимой женщине. В страну, которая ему давно не родная. Без сердца. Он его тебе оставил...