Сказав еще несколько резких слов, он кладет трубку, затем быстро начинает одеваться, а я неловко оправляю юбку и стягиваю одеяло со спинки дивана, чтобы прикрыть обнаженную грудь.
— Мне нужно идти, — говорит он. — Прости, детка.
Он натягивает ботинки и подходит ко мне ближе, настолько близко, чтобы поднести большую теплую руку к моей щеке.
— Кто-то проник в мою мастерскую, поэтому я должен встретиться с копами и все уладить, — говорит он. Его голос звучит негромко и мягко. — Мы еще не закончили, ты меня поняла?
Я молча киваю. Странные чувства бурлят во мне, но я не готова поделиться ими с Райдером. Пока не готова.
Он целует меня в губы долгим, нежным поцелуем и, оглянувшись в последний раз, выходит за дверь. Она захлопывается за ним, и я внимательно слушаю, как стучат его сапоги по крыльцу. Только когда он с ревом мотоцикла уносится в ночь, я выдыхаю, не понимая, что задержала дыхание.
Я чуть не переспала с Райдером.
Без презерватива, без противозачаточных таблеток. Просто импульсивный, незапланированный секс с первым мужчиной, который заинтересовал меня после смерти мужа.
Готова ли я к этому? Думаю, еще ни разу не задавала себе этот вопрос. Я вышла замуж за Августа, когда мне было восемнадцать, а ему — тридцать. Сейчас мне двадцать два, а Райдер старше, чем было бы Августу — тридцать семь или около того, я полагаю.
Знаю, что я еще очень молода, но уже не чувствую себя таковой. Не после того, как на моих глазах убили мужа. Я жажду чего-то стабильного и надежного, и что-то в Райдере отвечает моей израненной и одинокой душе.
Вздохнув, я встаю с дивана и направляюсь в спальню, прямо в душ. Райдер был прав насчет платья — я сшила его, чтобы подразнить его. Аккуратно его снимаю и вешаю, пока нагревается вода. Это красивое платье, и я снова его надену. Может, для Райдера, может, для кого-то другого. Я знаю только, что когда надела его, то почувствовала себя молодой, счастливой и беззаботной. Больше, чем просто вдова Августа. Впервые за несколько лет никто не подошел ко мне, чтобы пожать руку и спросить, как дела или можно ли что-нибудь для меня сделать. Я пила белое вино и болтала с другими старушками, как в старые добрые времена. Флиртовала с Треем, смеялась во время игры в дартс.
Выставляла напоказ свое тело, словно жила для себя.
А сейчас я просто очень, очень устала. Горячий душ — то, что надо, и использую самый сильно пахнущий гель для душа, который будет держаться на моей коже, когда лягу в постель. Я смываю макияж, намыливаю волосы шампунем и, пока пена стекает в канализацию, представляю, как она уносит с собой все остальное. Мой страх. Горе. Одиночество.