Это было время, чтобы успокоить ее, что смешно бояться ее.
Между поцелуями Роум зарылся руками в ее волосы и начал медленно говорить.
– Я думал об этом уже несколько дней, – сказал он ей. – Мой язык внутри твоего красивого рта, как я облизываю эту великолепную кожу на твоей груди, твоем животе, везде.
Элиза застонала от его слов, ее взгляд смягчился.
– Я помню твой вкус с того дня в студии, – сказал он ей и на мгновение перестал целовать, чтобы увидеть ее реакцию на его слова. – Иногда я закрываю глаза и думаю, что все еще чувствую твой вкус во рту, твои бедра напротив моего лица. Самая чертовски сладкая вещь, которую я когда-либо пробовал.
Ее ресницы затрепетали от его слов, и она ахнула.
– Роум, – прошептала Элиза.
– Да, детка?
– Поцелуй меня.
Он скользнул пальцем вниз по ее шее, коснулся ключицы. Ее кожа была такой бледной, но она была прекрасна. Везде была прекрасна. Ему хотелось посмотреть на эти великолепные, тугие, маленькие груди, но для этого у него еще будет достаточно времени.
– Где ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, детка?
– Везде. Повсюду. – тихонько мяукнула Элиза.
– М-м-м. – Роум целовал ее лицо маленькими, настойчивыми, крошечными поцелуями. – Можно я поцелую тебя в шею?
Она издала тихий звук согласия.
Откинув ее голову назад, он обнажил ее стройную шею.
– Выглядит очень аппетитно, – сказал он и поцеловал ее.
Элиза извивалась и смеялась, удивляя его.
– Что? – Он отстранился с улыбкой на лице.
– Это просто... заставило меня подумать о вампирах.
Роум усмехнулся.
– Ну, я думал не столько о жажде крови, сколько о твоей прекрасной гладкой коже. – Он потер большим пальцем точку ее пульса. – И как мне хочется облизать каждый ее дюйм. Но... думаю, я мог бы притвориться вампиром, если ты этого хочешь...
– Остановись. – Элиза хихикнула и легонько ударила его по руке. – Это не то, чего я хочу.
– Чего ты хочешь, Элиза Маркхэм? – поддразнил он.
– Я думаю... мне нравятся парни с татуировками, – тихо сказала она и скользнула ладонями по его плечам, а затем по груди. – И пирсинг. Пирсинг носа, пирсинг губ, как ты называешь его.
– Черт возьми, я не хочу ничего больше, чем бросить тебя на эту кровать прямо сейчас и трахнуть до смерти. – Роум застонал, его член пульсировал в боксерах.
– А почему бы и нет? – Ее дыхание участилось от волнения, а ногти царапали его грудь.
– Потому что, – прорычал он, обнимая ее за талию и притягивая ее обнаженное тело к себе на колени, – я собираюсь сделать это потрясающим для тебя.
– Это уже удивительно, – сказала ему Элиза, ерзая на его коленях таким образом, что он снова почувствовал боль. – Просто быть здесь с тобой.