Но он целовал ее медленно, снова и снова облизывая ее мягкие, восхитительные губы. На мгновение Элиза напряглась под ним, ее губы напряглись, но в конце концов она расслабилась и начала отвечать на его поцелуи. Он чувствовал, как она расслабляется всем телом, ее мышцы уже не были таким напряженным, как раньше.
– Лучше? – Роум продолжал дарить ей легкие поцелуи.
– Это, – выдохнула Элиза ему в рот, – не похоже на пластырь.
Он усмехнулся в ответ. Она ущипнула его за ухо, но потом улыбнулась и снова поцеловала.
– Значит ли это, что теперь я могу двигаться? – спросил Роум, целуя ее в подбородок.
– Пока ты продолжаешь целовать меня, ты можешь делать все, что захочешь, – вздохнула она тихонько.
– М-м-м. – Роум снова поцеловал ее, двинувшись рукой к ее груди, дразня сосок. Элиза застонала в ответ, и он слегка пошевелил бедрами, проверяя. Когда она не вздрогнула, он слегка покачнулся, отодвинулся и снова вошел в нее. – Как тебе так?
– Неплохо, – задумчиво произнесла она и, казалось, обдумывала это так внимательно, что он снова рассмеялся.
– А как насчет этого? – Роум просунул руку между ними и нашел ее клитор, перекатывая его между пальцами.
Элиза застонала, ее бедра приподнялись на кровати, и он снова вошел в нее. Когда она стала извиваться под ним, он отстранился и снова толкнулся.
– О боже, – выдохнула она.
– Что? – Роум замер, испугавшись, что снова причинил ей боль.
– Так заполнена. – Ее глаза были широко распахнуты, но в них читалось блаженство.
На этот раз застонал он. С еще одним глубоким, сосущим поцелуем, Роум отстранился и вошел в свою девушку.
Элиза застонала, ее бедра поднялись навстречу его толчку.
– Тебе это нравится? – спросил он между толчками. – Скажи мне, если я делаю тебе больно.
– Не больно, – прошептала она сдавленным голосом. Она потянулась руками к его шее, затем к плечам, впиваясь в них, словно пытаясь найти подходящее место, чтобы удержать его. – Продолжай.
– Да? – он дышал ей в рот. Боже, Элиза была сексуальна. Ее голова была откинута назад, глаза закрыты, ее красивые сиськи покачивались с каждым толчком в ее тугую киску. Она была самой красивой, самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел, и она полностью принадлежала ему. – Еще?
– Еще, – простонала она в ответ. – Пожалуйста.
– Больше никаких пластырей? – спросил Роум отстраняясь и снова глубоко входя в нее, наслаждаясь ощущением, когда она приняла его.
Элиза была такой тугой, такой чертовски скользкой и тесной, что он никогда не чувствовал себя лучше.
– Нет, – ответила девушка и ахнула, когда он снова толкнулся в нее. – Противоположность пластыря. Обещаю. Продолжай.