– Так ты пытаешься напоить меня, чтобы делать со мной все, что хочешь?
– Нет. – Роум рассмеялся и сделал большой глоток из своего стакана. – Просто хотел, чтобы ты немного расслабилась. Ты выглядела довольно напряженной.
Так и было.
– Ты сожалеешь?
– Я не думала, что ты так отнесешься к моей трусости, – призналась Элиза.
– Я? Почему? – Роум нахмурился, как будто она сказала что-то странное.
– Вполне очевидные причины. – Элиза потянула волосы вперед, проведя ими по больной щеке.
– Очевидные причины вроде... чего? – Он приподнял проколотую бровь.
– Очевидные причины обычно не нуждаются в объяснении, – фыркнула девушка.
– Думаю, нуждаются, – медленно сказал он. Когда Элиза снова подняла бокал, Роум положил руку ей на запястье. – Может, ты немного притормозишь с алкоголем. Тебе не обязательно пить все сразу. Я хочу, чтобы у тебя был хороший, дружеский кайф, а не неряшливое пьянство. Это не было моей целью.
О. Элиза поставила стакан обратно.
– А теперь скажи мне, почему якобы я не хочу заниматься с тобой сексом.
По какой-то причине узел, который обычно образовывался у нее в животе, расслабился, и она пожала плечами и указала на себя.
– Это. Все это.
– Что во всем этом плохого? Я итак думал, что сегодня ты выглядишь чертовски хорошо. – Роум откинулся на спинку стула.
Так и было. Роум всегда выглядел хорошо, но сегодня он выглядел опасно. Элиза не могла перестать смотреть на пирсинг на его лице, который, казалось, делал его более привлекательным, черную татуировку, выглядывающую из-под воротника его узкой черной футболки с длинными рукавами, и джинсы, идеально обтягивающие его задницу. Даже его потрепанные армейские ботинки выглядели грубыми и мужественными, делая его полностью Роумом. Но она сама? На ней высоченные каблуки, на которых она с трудом ходила и кофта, с которой она никогда бы не вышла из магазина.
– Это не я.
– Как это не ты?
Элиза тяжело вздохнула, наклонилась вперед, оперлась локтем о стол и положила подбородок на руку. Ее волосы упали на плечи, Роум наклонился и откинул их назад.
– Я позаимствовала эту одежду с фотосессии, потому что хотела быть красивой, – призналась она тихим голосом.
– Ты всегда красивая. – Его голубые глаза держали ее в плену.
– Чушь собачья, Роум. – Элиза фыркнула, чувствуя себя достаточно свободно, чтобы спорить с ним.
– Почему это чушь собачья? – Он поднял бровь.
Девушка огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращает на них внимания. Убедившись, что никого нет, она наклонилась и нарисовала в воздухе круг, сосредоточившись на своей щеке.