, если бы узнал, что при каждом удобном случае ты трахалась со мной? Полагаю, ничего серьёзного, раз ваш вид не способен на эмоциональную привязанность.
Айседора зашипела и изо всех сил попыталась оттолкнуться от стула. Оставшись в прежнем беспомощном положении, она заявила:
— Иди к чёрту. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.
Она откинулась на спинку, а Элиас опустил руки. Мужчина поднял её лицо, схватив Ису за подбородок, и заметил чокер на шее. Внезапно Элиас отпустил Айседору и провёл пальцами по золотой розе. Той самой, подаренной на третий месяц их отношений.
— Ты его сохранила. Почему?
Айседора упрямо молчала, продолжая смотреть исподлобья.
— Я сказала. Ты не знаешь, о чём говоришь.
Элиас сделал шаг назад и, скривив губы, покачал головой.
— Конечно, в этом и загвоздка. Теперь знаю. Я всё о тебе знаю, Айседора.
— Ты свихнулся, — резко ответила она, но без толку.
Элиас был полон решимости. Решимости исполнить своё ненормальное предназначение.
— Нет, Айседора. Не свихнулся. Как инстинкт вынуждает тебя убивать любое человеческое существо, так и я лишь выполняю то, для чего был рождён.
— И для чего же?
— Уничтожить тебя, — ответил Элиас ледяным тоном.
Иса крепко зажмурилась и попыталась заставить разум работать.
— Столько злобы, — произнесла она, оплакивая человека, которого когда-то знала. — В первую нашу встречу ты был не таким. Кто тебя изменил? — Она хотела бы убить виновника. И если суждено было умереть здесь от рук этого человека, Иса также хотела бы знать, почему Элиас её так ненавидел. — Элиас, всё потому, что ты чувствуешь себя преданным? Думаешь, ты первый, кого обманули? Единственный, кто разочаровался?
Он недоверчиво приподнял бровь, и Айседора издала безумный смешок.
— Ты даже вообразить себе не можешь настоящее предательство, человек.
Когда Иса буквально прорычала последнее слово, Элиас схватил её за затылок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Неужели, вампир?
— Да, — отрезала она. Близость неминуемой смерти разжигала внутри пламя, придававшее силы. — Настоящее предательство можно испытать только когда любишь.
Элиас выдержал её взгляд не дрогнув.
— А мы оба знаем, что ты никогда меня не любил.
— С чего ты взяла?
Между ними повисло напряжённое молчание. Потрясённый собственными словами, Элиас впал в ступор. Казалось, тишина длилась несколько часов.
Проваливаясь в бессознательное, Айседора прошептала:
— Ты никогда не говорил…
Глаза Элиаса, странные и прекрасные, на долю секунды потеплели. А после снова стали бесчувственными.
— Если бы твой вид был способен любить, — произнёс он, — ты бы почувствовала.