— Отойди.
— Нет. Пока ты не объяснишь всё. Он соврал? Значит, это не слушание, где к информации отнесутся разумно. Это суд для…
— Для человека, которого ты зовёшь Элиасом.
— Понимаю, — процедил Лео сквозь сжатые зубы. — Что происходит во время суда у вампиров?
Аласдэр посмотрел хмуро, и Лео потянулся вперёд, как только понял его намерения. Но опоздал, схватив лишь воздух.
— Ублюдок.
Лео оглянулся на закрытую дверь ванной. Не следует, но…
Да пошло оно всё.
Сжав кулаки, он ринулся вперёд и распахнул дверь. Василиос стоял посреди пара и обжигающей воды. Лео захлопнул дверь и принялся ждать.
Старейшина в душе даже не дрогнул и не пошевелился, будто совсем не заметил вторжение. Ему и не нужно было. Василиос всегда был на шаг впереди.
«Чёрт, он наверняка узнал в ту же секунду, как я принял решение».
— Вообще-то да, — ответил Василиос, подставляя лицо под струи воды.
Лео видел Василиоса только сзади, но и это зрелище впечатляло. Мышцы на спине бугрились при движении рук, ягодицы были крепкими и округлыми.
— Осторожнее, Леонид. Прямо сейчас у нас недостаточно времени на подобные мысли. К тому же вчера ты весьма чётко изложил условия.
Не в силах удержаться, Лео разочарованно заворчал, и, когда Василиос развернулся, невольно оглядел влажную оливковую кожу.
Сексуальный греческий мужчина. Василиос походил на бронзового бога, которому поклонялись люди. Только когда он выходил из душа и повязывал полотенце на талии, грешный блеск в его взгляде явно напоминал не о божестве.
— Ты мне соврал, — проговорил Лео, отбрасывая похотливые фантазии.
Василиос неторопливо приблизился и признался:
— Да. Соврал.
Он обошёл человека, открыл дверь и направился к внушительному гардеробу в противоположной стороне комнаты. Лео пошёл следом, не желая сдаваться. Он не мог стоять и смотреть, как Элиаса… О боже.
— Ты сказал, что не убьёшь его. Он мой друг.
Василиос стянул полотенце с бёдер и бросил на пол.
— Я прекрасно отдаю отчёт собственным словам, agóri.
Не желая отвлекаться на наготу Василиоса, Лео отвёл взгляд.
— Тогда почему делаешь это?
Он едва успел договорить, как старейшина оказался перед ним, схватил за руку и привлёк к себе почти вплотную, так, что влажная кожа намочила брюки.
— Твой друг причинил моим родным много боли за последние несколько дней.
Лео сглотнул комок в горле, сердце колотилось в груди.
Василиос прижался губами к щеке Лео и прошептал голосом, которым когда-то произносил смертельные угрозы:
— Не думай, что если я очарован тобой, то перестану заботиться о благополучии рода. Выживание всегда на первом месте. Помни об этом, когда снова надумаешь открыть рот. Или я