– Ал-ка-ша, – хрипло и несколько насмешливо прошипел долговязому старику хозяин опиумного притона, так и не научившись выговаривать локальный звук «р». – Надо бы там пли-бла-ть…
Молоденькие официантки прыснули со смеху. Забавный белый старик уже третий день как залег на дно в китайском квартале Макондово, облюбовав опиумную «Макао» и согласившись поработать забесплатно, веселя своими путаными притчами персонал и постоянных проходимцев. Выговорившись и выполнив несложные поручения, вроде вымести задний двор, тот вновь укрывался в обитой коврами курительной комнате, присосавшись к бамбуковой опиумной трубке, и подолгу пребывая в медитативной дреме, изредка наносил кисточкой на салфетку бисерные кириллические каракули. Словно пытаясь в трех-пяти очень важных словах зафиксировать то самое главное, что засело в памяти, мысленно воссоздавая вехи истории и свое в ней присутствие.
«град»
А начиналась история Макондово в рабочем, послевоенном порядке. В середине прошлого века возле ветхого и всеми оставленного селения геологи-исследователи изведали и принялись разрабатывать глиняный карьер, вокруг которого в дальнейшем и завертелась хозяйственная деятельность, забурлила жизнь. С окрестных деревень свезли мужиков, понастроили бараков, наладили быстрый быт – и вперед. Так мало-помалу селение превращалось в поселок, а спустя пару десятилетий населенный пункт получил статуса города. Дед Аркаши был среди первопоселенцев. Сам же Аркадий на стыке веков застал, по многим оценкам, самый подъем Макондово, хотя в ту пору, по его смутным воспоминаниям, расцвет ловко выдавал себя за очередной закат.
И по сей день в недрах темной стороны сети можно найти следы экранок из запрещенной некогда Википедии, где упоминалось, что население достигало 70 тысяч душ на пике, когда последовали лесные дела и отстроились деревообрабатывающие фабрики. Название города восходило то ли к несуществующим или давно уже заасфальтированным маковым полям, то ли к фамилии героически погибшего в этих местах полковника Маконина, которую однажды неверно расслышали и занесли в личное дело как Макондов. Прямо скажем, кандидаты исторических наук и просто фанаты прошлого никогда не спорили на данную тему затемно: уж слишком незначителен городок, да и кому какое дело? Ведь будущее все равно давным-давно предопределено, прошлое по-прежнему совершенно непредсказуемо, а потому остается жить-поживать днем сегодняшним. Аркадий, многие годы увлекавшийся на досуге пока еще легальной историей древнего мира, когда-то даже подумывал сочинить трактат на тему возникновения и становления родного града. Но всякий раз жизненный момент оказывался неблагоприятным, и в итоге, как это часто бывает, от замысла отказался, как-то понемногу и позабыв о нем. Совсем не удивительно, учитывая, с какой скоростью и частотой история радикально переписывалась и переосмысливалась, не успевая застыть в каких-либо устойчивых формах.