(успокаиваясь): – О, это особый танец! Возможно, вы обращали внимание, что каждый раз в середине вечера музыканты играют полонез, ходзоны полонез графа Огинского. Это – в честь отца, в честь нашей далёкой Родины. Я не могу не выйти на этот танец, не могу не порадовать папа.
Фасмер: – Весьма великодушно с вашей стороны такое нежное внимание к родителю. Почту за честь стать вашим партнёром в столь богоугодном деле, Цезария!
Цезария (хитро улыбнувшись): – W Polsce ten taniec jest weselnej…!
(ТИТР:В Польше этот танец считается свадебным).
Фасмер:– Что? Что?
Цезария:– Пойдёмте, пойдёмте скорее! Уже начинается!
Звучат первые пронзительные такты полонеза Огинского. Цезария и Фасмер успевают встать в исходную позицию и с высоко поднятыми головами: пам-папапам-пам-пам-паппам…..
Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, сидя в окружении свиты, благосклонно смотрит на них.
Когда последние такты смолкают, к хозяину дома быстро подходит граф Олсуфьев.
Олсуфьев: – Прошу Вашу милость не казнить, а миловать. Ваше сиятельство Иван Александрович, внезапно возникли обстоятельства по юридической части, коей я служу, принуждающие меня покинуть ваше славное общество. Разрешите откланяться?
Бодуэн де Куртенэ (усмехнувшись): – А, коли не разрешу…? (Глянув на растерянное внезапным ответом лицо молодого графа) Ладно-ладно, милейший Юрий Александрович, ступайте. Хотя вы весьма сведущи в филологических и исторических науках, но вам, юристам, всё же, наверное, скушновато в нашей компании….
Олсуфьев: – Что вы! Напротив, это весьма познавательно и увлекательно, просто… обстоятельства-с….
Бодуэн де Куртенэ: – Хорошо, хорошо, ступайте с Богом. Родителям своим кланяйтесь от меня….
Олсуфьев кланяется, уходит.
Бодуэн де Куртенэ: – Итак, господа, вернёмся к столу!
Все встают, идут занимать свои места.
Сцена 6. Учёный спор
Там же. Вечер продолжается. Лакеи приступили к перемене блюд. Музыканты, сложив инструменты на свои стулья, отошли к отдельному столу. Картёжное общество пополнилось зеваками. Кто-то завёл игру в фанты. Другие разошлись по своим группкам, оживлённо что-то обсуждая.
Учёное общество расселось по своим местам. Пустует только стул графа Олсуфьева.
Бодуэн де Куртенэ: – Итак, сегодня у нас продолжается бенефис нашего дорогого Алексея Александровича Шахматова. Поделитесь с нами своими изысканиями, милостивый государь! Просим!
Шахматов: – Я бы хотел, господа, продолжить дело, начатое нашим великим академиком Михайло Васильевичем Ломоносовым: подвергнуть сомнению нормандскую теорию развития Руси. Замечу, что Сказание о призвании Варягов известно в нашей исторической литературе преимущественно в том виде, в каком оно занесено в Повесть временных лет, то есть в летописный свод начала ХII века, сохранившийся в многочисленных переделках, исказивших первоначальный оригинал и восходящих к XIV-ХVII вв. Сравнительное изучение Лаврентьевского, Радзивиловского, Ипатьевского и Хлебниковского списков в значительной степени достаточно для возобновления текста древнейших изводов Повести временных лет. Но, господа, будет ли это первоначальным видом Сказания?