Наступило долгожданное воскресение. Встал рано, заглянул в бар и купил бутылку «Монастырского шушукане». Пришёл к церкви Иоанна Богослова… Кого-то хоронят. Прошёл за стальное ограждение к кладбищу. Чем ближе я подхожу, тем отчётливее слышу молитвы за упокой. Я подошёл к могиле. Почти все священники разошлись. Спустя минуты три я уже стою один.
Пошёл дождь.
– Я понял… я всё понял. Спасибо тебе… Покойся с миром. – Я иду в сторону ворот. Навстречу мне двигается большая толпа людей, они кого-то ищут. Говорят, вроде, на русском. В основном пожилые люди. Меня остановил один из них.
– Привет. Мы… ищем… Андрея Маслова…
– Блин, Тёма, ты как всегда. Нам нужно найти могилу Андрея Маслова, не подскажите где её искать?
Я молчу, иду дальше, а процессия перешепнувшись о чём-то пошла к священнику. У входа в церковь я вижу настоятеля, общается с женщиной и мужчиной. Он увидел меня, указал в мою сторону и удалился. Пара приближается ко мне.
– Здравствуйте, – Начала женщина. – нам сказали, что вы последний у кого Андрей принял исповедь. Он что-то говорил?
– Здравствуйте. Я могу ошибиться, но вы случайно не Максим Сергеевич и Александра Сергеевна?
– Что? Да, это мы, но… откуда? Мы знакомы?
– Нет, но он про вас много рассказывал и могу вас уверить, говорил только хорошее и только с улыбкой на лице.
– Вы его друг?
– Нет. Я не могу назвать его другом. Виделись мы всего два раза: первый в баре, второй в церкви на исповеди. В первый раз он меня оскорбил, во второй ударил.
– Что… Андрей… в баре?
– Что касается моей… нет, его исповеди, то ушёл он с чистым сердцем. Я пришёл к нему рано утром и ушёл уже глубокой ночью…
– Ха-ха… а говорил, что жизни не хватит на исповедь… дурак.
– Не знаю, могу ли говорить от его имени, но, Максим, наверно, он гордится Вами, тем, кем Вы стали и признаюсь, мне очень нравятся Ваши стихи… и ему они тоже очень нравятся.
– Придурок… он и это растрепал… а я ему хотел сказать, что женился, нянчу внуков…
– Александра, если Вы всё ещё вините себя в произошедшем, то не стоит. Он не винит Вас и Вам не стоит. Простите саму себя и живите дальше. Простите, но больше мне нечего вам сказать. С вашего разрешения, я пойду.
– Спасибо… спасибо Вам… А он Вам ничего не оставлял?
– Простите, нет.
Я иду и иду, а они стоят и стоят. Вдруг из-за туч на миг, короткий миг выглянуло солнце. Яркое, тёплое, живое. Где-то вдалеке заиграла музыка. Спустя время более-менее слышаться слова, кажется на русском:
«Перемен требуют наши сердца.
Перемен требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах
И в пульсации вен,