Правда, тоже всё обошлось, слава Богу, без серьезных травм. Лишь ушибы и кожа повреждена. Так Ромка после этого у меня весь зеленый ходил целый месяц: на ноге синяк «зацвел» зеленым цветом, а грудь и руки я зеленкой мазала.
А выросли, так я им тоже спуску никогда не давала.
Ухожу на работу даю задание: в квартире убраться, обед приготовить, в подъезде подмести мусор, ну, или съездить на дачу и полить грядки.
Прихожу и спрашиваю исполнение. Если что-то не выполнили, начинаю ругаться, а им хоть бы хны! Они же выросли размером со слонов и такие же толстокожие! Тогда хватаю швабру и поперек спины тому, кто ближе оказывается, её рукояткой! А они, засранцы, со смехом убегают из дома. Оказывается, они всё сделали, только поспорили, кому из них я первому шваброй припечатаю. Вот вы много раз об своих девок швабру ломали?
– Ни разу!
– Вот! А вы говорите!
ЗА НАШЕ ЗДОРОВЬЕ!
– Приболела я однажды, – начала свое новое повествование моя давняя знакомая, когда с подружками вновь собрались у неё за столом под водочку и закусочку.
Ну что тут поделаешь? Раньше скакала как горная козочка, всё везде успевала: и на работе, и дома. Мужиков своих дома «строила». Все, как один, слушались и страшно боялись. Отца не боялись. Он, хоть и казах, но тихий, смирный, на детей никогда не ругался, голоса не повышал, вот они ему на шею и сели. А на меня где сядешь, там и слезешь. Я и пацанов своих, и мужа всю жизнь держала в ежовых рукавицах. А тут, видать уже возраст мой подошел, не в состоянии стала дальше нести на себе весь дом и всех мужиков. Начало давление пошаливать. Это сейчас я уже привыкла и понимаю, когда и как надо регулировать свои физические и психологические нагрузки. А тогда это случилось чуть ли ни в первый раз. Причину не помню уже, из-за чего, да это и не важно, но у меня давление подскочило. Оно-то подскочило, а меня – то подкосило!
Состояние, прямо скажу, «ни к черту», голова кружится, когда стою и даже сижу, могу только лежать. Но при этом тошнит, и сил нет никаких!
Промучилась я так весь день с надеждой, что полегчает. Время к вечеру, а мне ни то, что лучше не стало, мне становилось всё хуже. Вот я и говорю Косте, чтобы вызвал «скорую помощь».
Приехали врачи…
Да! Я же самое главное не сказала. Всё это происходило в середине девяностых, когда была полнейшая разруха, продукты с трудом и по талонам, медикаментов вообще никаких, ни в аптеках, ни в больницах.
Вот такие пустые приехали врачи скорой помощи.
Врач, молодой мужчина, внимательно осмотрел меня (уж что- что, а врачи – мужчины меня всегда внимательно и с удовольствием осматривали, даже когда стало за сорок), почесал загривок и в задумчивости сказал: