Я устала, но я прощаю.
Не виновен, что сердце стынет,
И не помнит моих ладоней.
Не стреляй только, милый, в спину.
Я и так эту боль запомню.
Там, где только срослось – вновь рвется.
Шрамы снова кровят – не страшно.
Если ты отпустил – не важно,
Что случится. И кто сорвется.
Я теряю тебя, теряю.
И нет сил ни держать, ни плакать,
Рисовать на груди заплаты…
Я люблю тебя. Я скучаю.
Смешная обычность пахнет сплошной романтикой,
Я на руках твоих, дождь и большие лужи.
Ты был обёрткой, эдаким ярким фантиком,
Я не хотела слышать, точнее – слушать,
Как твоё сердце бьется ко мне минорами,
Шаткой строкой рифмованной, перебитою.
Ты обещал, и ты сворачивал горы, и
Мне было не важно. Всё это меня бесило.
Чай по утрам в постель и под вечер фильмы,
Шпильки под шкаф, мне на руках удобней.
Я не хочу быть для тебя любимой,
Я не хочу быть для себя свободной.
Без поцелуев, тихая нежность вечером,
Без обещаний, верь, что и мы расстанемся.
Нас и сейчас больше, чем двое вчетверо.
Свет моих глаз – глупость и не считается.
Не улыбайся, милый, всё это кончится.
Ты уезжаешь, а сердце моё привязано
К этому городу, к этому одиночеству.
Я не кормлю тебя лживыми нежно-фразами.
Я не пою о тебе и я не пою тебе,
Я засыпаю с мыслями о других парнях.
Спи, мой хороший, я скоро закрою дверь
В нашу мечту, где мне засыпать на твоих руках.
Спи, мой отважный, спи, и не чувствуй страх.
Не умею покладистой, нежной, ласковой,
Я быстрее отравленной стану маской, и
В лоскуты изорву и изрежу – острыми,
Как кинжалы, взглядами. Я несносная,
Я капризная, венам твоим послушная,
Не тебе покорная, хоть и нужная.
Не тобой свободная, птица вольная,
А ты хочешь в клетку меня. И больно мне.
А ты хочешь, чтобы тебе доверилась,
Не умею, в сердце моём повесилась
Во сыром углу мать беды – тоска,
И я стала, глупая, да пуста.
И я стала тенью чужих дорог,
Донельзя распутная недотрога.
В сотый раз для тебя оставаясь первой
Не умею ласковой, только – верной.
В мире, где вещи ценнее людской жизни,
Где без опаски и жалости убивают,
Ладони твои – единственная отчизна,
Только любовь и нежность твоя спасают.
Только заботливо плечи тобой укрытые,
Ласковый взгляд, чай горячий холодным вечером.
В мире, где счастье, слово дары зарытые
В мёрзлой земле. А больше сказать и нечего.
Делаем вид, что праздность вдруг волей случая
Стала всевышним благом, и все стремятся к ней.
Лесть – тоже благо. Мнений других – не слушаем.
Люди как вид – вымерли. Нет людей.
Всё повторяется снова и по накатанной,
Будут кривить душой, улыбаясь – скалиться.
Редкие случаи нежности – как заплаты на