Грузовик еще раз тряхнуло на повороте и остальные ребята проснулись недовольно ворча.
– Ну ты чего едрёна корень, не дрова чай везешь. Смачно потягиваясь, Алешка улыбнулся и запел любимую фронтовую песню, а остальные хлопцы тот час же подхватили. Я тоже решил горло продрать хоть и певец из меня неважный, а все же песня и настроение поднимает и не дает в отчаяние скатится.
– Эх жаль гармошку не сберегли, сгорела горемычная.– Гармошку я любил она мне от старшины досталась. Убили его, а я и того наследства да не сберег, ну да ни чего. Вот так весело да с песнями мы и добрались да новой части.
**********
Новая часть нас встретила не приветно, капитан нехотя скинул наши документы на молодого замполита и отдав честь попрощался с нами и уехал.
Замполит представился как Полищук Макар Егорович, повелев ждать, отправился в штаб, но а мы присели на поваленное дерево, видимо служившее скамейкой да закурили. Все, как ни странно молчали, после весёлой дороги стало грустно, да чего греха таить боязно, что нас впереди ждет? Где то через три четверти часа пришли уже знакомый Полищук да седовласый, улыбчивый майор.
– Здорово хлопцы, вовремя вы ребятки, а то у нас потери великие, сейчас каждый боец на вес золота. – Он тряхнул головой и продолжил.
– Не буду скрывать времена сейчас тяжелые, готовим наступление, так что у вас пару дней на отдых и штопанье портков, и на передовую. Все ясно!
– Так точно! – Ответили мы хором.
– Разойтись! Полищук устрой бойцов да накорми, удачи. – Устало улыбнувшись, майор развернулся и пошел в сторону деревушки, которую мы проезжали.
Разместили нас в сарае, временно ставшем казармой. Узкие походные койки, тюфяки и просто сваленные на пол матрацы, вот и все удобства, но ничего мы народ привычный. Кое-где лежали и отдыхали солдаты, кто спал, кто читал, кто то равнодушно смотрел на нас. Молчаливый боец, назвавшийся Фёдором, который привел нас в эти хоромы, тихо сказал.
– Вот эти с краю две койки пустые, а там матрацы и одеяла в углу размещайтесь, уж не обессудьте, мебеля нынче роскошь. Кухня за углом, я сейчас кашевару доложу, он вас покормит, а то обед уже прошёл.
Оглядевшись мы не сговариваясь уступили койки самым старшим, Кузьмичу и Степану, а сами побрели за подстилками на которых предстояло спать в ближайшие дни.
Старик спавший с краю поднялся и протерев глаза скривившись сказал.
– О, пополнение, чё мордой кривите, хоромы наши не нравятся, так не переживайте скоро места освободятся. – Сплюнув на пол, так же недовольно взял папиросу и вышел на улицу. А мы остались, размещая свои постели и с опаской поглядывая на остальных.