Доктор готовился к защите кандидатской диссертации и в свободное от службы время часами сидел с книгами, что-то записывал, чертил таблицы. Он быстро научил Лёню своей системе, к тому же хорошо разбирался в химии и физике. Такой подход к делу дал результат – после службы Лёня без особых проблем поступил в Первый медицинский. Однако попасть в ученики к доктору Булю не удалось. У Буля просто-напросто не было учеников. Единственное, что получалось, это прочесть его книги и периодически посещать лекции.
В эпоху реформ у психиатра Пехтерева юношеское увлечение неожиданно трансформировалось во вторую, щедро оплачиваемую профессию иллюзиониста. Сказались мощная природная биоэнергетика плюс обыкновенная ловкость рук при полном отсутствии жульничества. Ну, или почти при полном отсутствии. И вот что интересно: те же самые руки совершенно не умели держать отвёртку или паяльник, и эти предметы из них тотчас вываливались. А вот игральные карты и шёлковые платки в тех же самых руках почему-то начинали летать и даже парить в воздухе.
В один из дней подоспели ангажементы для международных гастролей. Отлично принимали в бывших соцстранах. Особенно в Венгрии, где Пехтерев задержался на пару лет, колеся по Балатону. В местечке Надьберень встретил Веронику, которая трудилась массажисткой в дорогом отеле, и вскоре стала его женой и верной помощницей – легко запрыгивала в ящик с двойным дном и пропадала в зеркальном шкафу.
«Русский Коперфилд!» – голосили малотиражные уездные газеты.
«Звезда европейского иллюзиона!» – вторило хилое местное телевидение. Вероника смотрела на него с восторгом и ужасом. У неё были светло-карие с поволокой глаза и тёмно-русые волосы. Мягкие стройные пальцы с каким-то особо нежным цветом маникюра.
Хозяйку отеля, где они познакомились с Вероникой, родом была из Чернигова, хотя венгры называли её американской миллионершей. Во время войны ещё подростком её угнали в Германию, а город, где она работала на химическом заводе, освобождали американцы. В неё влюбился молодой американец, и увёз в США. Вот так и стала «американской миллионершей». После смерти мужа перебралась в Венгрию, где купила кусок земли и построила отель. «Всё поближе к России…» – то и дела повторяла она.
– А в России купить отель побоялась! – говорила Вероника.
– Немудрено, – отвечал Леонид, – Они ведь здесь даже понятия не имеют, что такое рэкет. Спрашиваю как-то у владельца маленького кафе, мол, рэкет не донимает? Он отвечает: а что это? Ну, говорю, дескать, когда за определённую плату обеспечивают крышу. А он снова не понимает: в Венгрии хорошие кровельщики! Ну, я, в смысле «крыша» – это прикрытие. А он, пожимая плечами, – а полицейский тогда зачем?..