Баночку с йодом я беру и только потом понимаю, что Витка выпячивает мне навстречу голый зад. И, правда, в сине-жёлтых пятнах от уколов. Я нарисовала «сеточку», но Витка не спешит одёрнуть халатик.
– Что, хорошенькая? – снова за своё. Я согласно киваю, чтобы не обидеть. Как-то не верится, что «куча» мужчин в один голос зовут «сладкой» вот эту плоскую широкую, переходящую прямо из спины без всякого намёка на талию, часть тела.
Вита не дожидается комментариев. Ей сегодня хуже, чем обычно. Она вползает обратно в расправленную кровать. Баба Лена принесёт ей кашу. И чай. И даже будет уговаривать, хоть ложечку «для маленького», хоть яблочко. И тут же выудит из кармана огромное зелёное яблоко. Витка только мычит. Баба Лена позовёт врача. Померяют давление, поругают, покачают головами. Очередная капельница, только без обычных шуток и поддразниваний.
Тома ушла на процедуры под ручку с мужем. Витка тихонько стонет, закатывая глаза. Можно не притворяться.
– Что-то хочешь? – девочка Маша первая откликается на Витин стон, собирая сумку
– Как мне всё надоело – из-за капельницы Вита не может уткнуться в подушку или отвернуться к стене. – Всё равно рожу, всё равно, – как клятву твердит.
Девочка Маша мнётся у двери с сумкой:
– Ну, я пошла…
Маша приняла решение. Мне хочется подойти, как-то поддержать, похвалить, что ли? Или это глупо – кто я, чтобы одобрять или ругать чужого человека.
– Сходи, почистись, – Витка не знает о решении, ей не до «политесов».
– Нет, я… совсем пошла – Маша не успевает договорить, как на пороге вырастает огромная тётка:
– В чём дело? Что ты придумала? Я уже обо всём договорилась! – кричит, увеличивая громкость.
– Кто это? Новая врачиха? – Вита с трудом приоткрывает глаз.
– Это моя мама, – шепчет Маша, кивает нам и закрывает дверь. На весь коридор грозная мама отчитывает дочь, а Маша что-то отвечает тихим голосом, упорно продвигаясь к раздевалке. Не менее грозная баба Лена вклинивается в разговор. И мы слышим, как отчитывают уже маму. За шум во время операций.
Эх, жалко, смена не бабы Наты, маме бы досталось не только за проникновение на стерильную территорию, но и за неправильное воспитание молодёжи, за истребление генофонда и другие преступления против человечества.
– Ты знаешь, ребёнка надо обязательно кормить йодом, чтобы развивались память и внимание. Чтобы он был умным, прикинь! – Вита ожила, перелистывает Олину книжку, вслушиваясь в перебранку, – Тебе, наверное, йода хватало, а Томку вообще перекормили, – она усмехается. – Вот если бы меня кормили йодом, я бы пошла учиться дальше. – И добавляет, как будто снова клянётся, – я своего буду кормить, обязательно.