— Итак, выберем первую жертву, ах, да, совсем забыл. — каждую особу оплела дымка тьмы, а спустя несколько секунд они остались совсем голыми.
— Ёбаный ты ж в рот, это была моя любимая броня! Я за неё отвалила столько золота! — выругалась Шилли. — И клинок! Сука!!! Снять что ли сложно было?!
Крайняя степень возмущения самочки, радовала тонкую душевную организацию вивисектора, ведь именно ради их реакции он поступил именно так.
— Хи-хи-хи. — мерзкий для женщин смех заставил бывшую загонщицу гоблинов вздрогнуть, а пристальный взгляд Хэймона ей не понравился ещё больше. — Первая жертва — ты.
— Что? Я? Нет! Я не буду первой! — запротивилась Шилли, но увидев подозрительный садисткий блеск в глазах мучителя, прикусила язык, но было уже поздно.
— Да? Хорошо. — легко он согласился.
Лучше бы она молчала, следующее событие заставило её яростно реагировать и пародировать избалованную сучку, что с передышками продолжала сквернословить.
Тьма отпустила Лянь, женщина упала на упругую попку. Она непонимающе посмотрела вверх, а затем повернула голову в сторону и наткнулась на… стоячий бледно-зелёный хуй.
— Сосать. — приказал он.
— Нет! Отпусти её! Я всё сделаю сама! — забилась в тёмных путах Шилли.
К ужасу старшей в их связке любовницы, Лянь настолько привыкла подчиняться, что и сейчас сработала привычка. К тому же влияние тёмной энергии и активированной чувствительности, сыграло злую шутку.
Она неуверенно приблизила лицо к члену и аккуратно приоткрыла рот, чтобы взять сей агрегат внутрь.
Мучитель не стал ждать неуверенных действий девственницы во взаимоотношениях с настоящими мужиками. Хэймон жёстко схватил её за волосы и насадил голову той по самые гланды.
Шилли безумно вращала глазами в попытках осознать происходящее и вырваться чтобы ёбнуть всех нахуй. В том числе и любимую предальницу. А она предала их чувства!
— Аргх! Ненавижу! — рычала она в бешенстве.
Характерные звуки сосущей самочки, заполонили комнату. Даже Тиара перестала в грёзах своих обещать кары, с ужасом уставившись на действо, а затем презрительно выкрикнула:
— Потаскуха, предательница богини! — а тон-то какой брезгливый.
Несколько минут Хэймон имел в ротик одну старательную женщину, чей рост был меньше всех, а молочные железы имели умеренный такой размерчик, на троечку. Когда ту перестали драть в горло, она закашлялась, выплевывая белую жидкость изо рта.
Никто ей не собирался давать отдохнуть, Лянь вновь подняли за волосы, невольные зрительницы увидели заплаканное, но в тоже время возбуждённое лицо, что ломало особо впечатлительным, то есть Шилли и Тиаре, картину мира.