Ранис и Куалана во время своей работы успели насмотреться и не на такое, они были куда более инертны к такого рода психологическим воздействиям.
Затем, единственный мужыГ в комнате, перехватил девушку за горло и поднял её, отрывая от пола. Такого рода действия не задушат мифриловую воительницу, как и принудительная прочистка горла профильным инструментом.
Презрительно-ироничная усмешка пленителя так и просила кирпича, желательно артефактного:
— Кажется кто-то протекает? — его вторая рука скользнула по её животу, заставляя жертву вздрогнуть и извиваться от желания, когда конечность коснулась главной эрогенной зоны, то Лянь тут же беспардонно кончила. — М-да, какая-то ты слабая, пассивное воздействие тьмой свело твоё тело с ума так легко? Перейдём к главному?
Если бы она могла ответить, то закричала бы о согласии, вон как пылал похотью взор, благо для психики в том, что Шилли этого не видела. Женщина тешила себя какими-то иллюзиями по поводу происходящего, что всё это явно было чьим-то коварным планом и подставой.
Правда, следующие действия изрядно пошатнули её уверенность.
— Раздвинь-ка ножки. — приказал Хэймон.
Лянь повиновалась и показала свой возбуждённый персик, что устраивал потоп в тёмной-тёмной комнате.
Воительница была притянута и, не так жестко, как могло бы быть, насажена на стоящий кол.
Последовала ещё одна психологическая пытка для любовницы, потому что Лянь не собиралась сдерживать стон наслаждения, а немного ослабшая хватка на шее, позволяла извергнуть столь похотливый звук куда громче.
А шея-то тоже эрогенная зона.
На сношение и заполенние одной спермосборницы, Хэймон затратил около получаса, этим действом пытая двух наблюдательниц и совращая остальных, более опытных.
Когда он добился своей цели, а Лянь уже подустала, он вернул её на прежнюю позицию. Подвесил истекать его семенем.
Сам же подошёл к голой Шилли, что так и фонтанировала негативом. Хмыкнул, немного наклонился и лизнул её немного возбуждённую киску. Она взвизгнула и попыталась удрать, но куда ей там.
— Отвали! — в её памяти ещё стояли картины сношения Лянь, само участие любовницы ту откровенно бесило, хоть и возбуждало.
— Да? — раздался сильный шлепок, что пробил привычное сопротивление сильной дамочки.
От привычной боли она не вскрикнула, но, к своему стыду и ужасу, Шилли осознала, что привычка к болезненным ощущениям обратилась против неё. Прикосновения мужчины будили в ней животную похоть, а боль придала этому чувству острые извращённые нотки.
Путы полностью освободили Шилли, она попыталась напасть на пленителя, но тот легко уклонился, а затем обнял её, прижимая к себе всем телом. Очень горячее мужское тело и не менее горячее женское соприкоснулись, источая усиливающуюся похоть.