Через три дня в сельпо, куда она зашла, чтобы прикупить немного муки, к ней подошел Сашка Макаров, двойной тезка и троюродный брат её мужа.
– Насть, ты знаешь, что моя Пелагея-то учудила? У себя дома в родном своем дворе шла вчера из хлева и сковырнулась. Мало того, что молоко пролила, так она еще и ногу сбрушила. Надо картошку копать, а она работать не может. Ты уж приди завтра, пожалуйста. Помоги мне, коли сможешь. Рассчитаюсь, как положено, – ведро картошки за день работы. Сама своей рукой накладешь. – Говорил он нарочито громко так, чтобы даже полуглухая старуха в дальнем углу лавки услышала каждое слово.
Поросят Сашка не держал, а потому картошки сажал не много. В две лопаты весь его огород можно было вырыть за один день. К тому же, Пелагея, хромая на пораненную ногу, вышла помогать – собирать выкопанные клубни. И собирала очень даже споро – за обоими успевала. Иногда, спохватившись, она вспоминала о своей травме и начинала хромать, но, увлекшись работой, вскоре опять забывала про больную ногу. Докопав до середины огорода, Сашка вдруг вспомнил, что на ферме осталось какое-то дело и ему срочно надо идти, не то председатель с него завтра шкуру снимет. Извинившись, он попросил Настю прийти завтра, чтобы закончить работу. Её предложение – закончить без него – он решительно отмел в сторону.
– Нет, Насть, ты что? Одно дело – мы вместе работаем, значит ты мне помогаешь. А ежели без меня – потом скажут, что ты на меня батрачишь. Эдак недолго и в кулаки записаться. Нет уж, давай до завтра.
На следующий день, закончив работу и получив расчет, Настя сидела у своего дома и, глядя на мешок с картошкой, лежащий у ее ног, удивленно рассуждала: «И где только Санька это ведро нашел? Пелагея картошку собирала – ведро как ведро. А для расчета из сарайки притащил не ведро, а целую лохань. В эту бадью без малого два ведра поместится. И слушать ничего не стал. Сам своей рукой накидал, да еще и с горкой. Не по-божески это как-то. Получается, я его обобрала, лишнего за работу взяла». Рассуждая таким образом, она даже не услышала, как рядом с ней остановилась телега. Возница, спрыгнув на землю, подошел и задал ей вопрос.
– Настя, куда хлеб сгрузить. – Он стоял и угрюмо смотрел на нее с высоты своего роста.
– Да ты что, Дмитрий? Какой хлеб? – Приподнявшись, Настя посмотрела на подводу. – Три мешка! Откуда это? – Отмахиваясь как от нечистой силы, она отступила, упершись спиной в стену дома.
– Все по чести. Пшеницу на трудодни дали. – Глядя исподлобья Дмитрий переминался с ноги на ногу.