Грохнув дверью, она ушла, а на полу остались следы от ее обуви, пролитый алкоголь и жирная ненависть. С отвращением к собственному ничтожеству.
После ухода миссис Грейс черная зависть в его большом, пустом доме сгустилась еще больше. Изорванные в клочья, пахнущие спиртным листы, как цыплята, слабо пищали, когда он блуждал по комнате. «С Дэвидом в этой жизни ничего не случится!» – решительно заявил Джон Фаулз, изумленный сверхспособностью стервы предчувствовать вымышленную угрозу. Что это было: неизвестная науке форма предвидения? Если наука вообще занимается такими вещами. «Как тогда она поняла, – спрашивал себя Джон. – Прочитала мысли? Уловила трагическую атмосферу, созданную при написании рассказа? Неужели идея материализовалась таким образом, что черной тучей висела над моим домом и миссис Грейс все прекрасно поняла? Или поняла, что на рассказе я могу не остановиться и проберусь со своими «собаками» к реальному Дэвиду?»
Ясно одно: мальчик с такой мамашей не может умереть даже в книге.
Он снова выглянул в окно. Дикая миссис Грейс прижимала к себе малыша и смотрела на их окна. Ее блестящие глаза были видны даже отсюда. Джон задернул штору и отвернулся.
– Остается отравить Бэрри, Дороти, – вымолвил Джон Фаулз и взял в руки пылесос.