мы просто не видим в нем идеи. А ведь
Жизнь – это идеология, это религия! Идея заключается в бытие как таковом. Человек, как и все живое, носит и передает эту идеологию из поколения в поколение. Все инстинкты, которые мы наблюдаем (самосохранение, размножение, и даже любимый инстинкт Ницше – инстинкт власти) это лишь
необходимость. Инстинкт власти, который непостижимым для меня образом узрел Ницше, тоже лишь следствие, а не причина. Точно так же, как вы «властвуете» над автомобилем по причине необходимости попасть из точки А в точку Б. Вы может быть этого и не хотите, но деваться некуда, иначе вы не достигнете своей цели.
Присмотритесь к человеку в его последнем и возможно самой истинном состоянии – состоянии смерти. Вы видите, что он стал вещью? Вы видите, что это уже не он? И дело не в том, что в нем уже нет двигательной активности и других признаков жизни, не обманывайте себя и не упрощайте, это просто не он. Не знаю, что покидает тело во время смерти, душа или сознание, или идея о сохранении жизни, но что-то точно покидает, и именно это превращает человека в вещь, именно поэтому его лицо становится таким спокойным. И, пожалуйста, не просите меня писать по каким симптомам, какой эмпирический опыт дает мне право утверждать, что у человека есть Душа, я вам не отвечу, потому что это на уровне ощущений, а не знаний.
Мы живем под гнетом главной и всеобъемлющей тайны, с существованием которой мы почему-то смирились – с тайной смерти. Но именно из-за того, что она кажется нам неразрешимой, неразрешимость ее какая-то сама собой разумеющаяся, я предполагаю, что эта тайна доступна для нас, мы сами закрылись от ответов, которые лежат на поверхности! Явление такого рода очень любит представать в виде противоположностей себя самих. Они очень любят быть завуалированы, особенно от глаз обывателя.
У вас никогда не возникало, вдруг, ощущение, что ваше тело как будто тяжелое? Как будто его тяжело нести… Ощущение абсолютно не физиологическое, оно какое-то другое. Ощущение это очень мимолетное, но это именно ощущение, а не мысль, в этом я убежден. Я согласен с утверждением, что тело надо рассматривать, как темницу для души.
В детстве в разговоре с отцом я однажды сказал: «Мне кажется, мы можем многое понять о жизни лишь после смерти», на что он мне ответил: «Ну, это ты веришь в загробную жизнь». Отец говорил мне, что после смерти нет ничего, только пустота, выключаешься как телевизор и все. Однако, когда он узнал, что болен смертельно, он неожиданно для меня обратился к религии и начал просить помощи у Бога. Увы, Бог ему не помог. Страшно уходить