– Ах, ты ничтожество, чего ты врешь… Или ты забыл, как зовут твою мать? Я тебя спрашиваю… Как твою мать звать?
Дембель, стучаясь головой то об резину, а то и об землю, скорее всего, понял свою ложь и решил внести коррективы. Он, иногда закрывая рукой свою голову, на много повторяющий вопрос насильника истошно орал:
– Товарищ Кузнецов, мою мать звать Раиса, а твою маму звать Антонида… Тоня, Тонечка…
Торжество справедливости над злом и ложью продолжалось недолго. Силачу в конце концов экзекуция надоела. Вполне возможно, она продолжалась еще несколько мгновений, если бы не удушливый и зловонный запах, который неожиданно стала испускать жертва. Боксер брезгливо опустил тело дембеля вниз и со всей силой ударил носком сапога в живот Исхакова. Тот от сильной боли вскрикнул и завертелся на земле, как юла. Кузнецов на вопли своего сослуживца не реагировал. Он с презрением посмотрел на лежащего и смачно плюнул ему в лицо. Затем стремительно направился в сторону небольшого леса, который окружал парк боевой техники…
При подходе к лесу Александр окончательно успокоился и начал выбирать себе место, где можно было раздеться и прочитать первое письмо от своей матери. Найти чистое и не «пахнующее» место или небольшой участок земли ему удалось с большим трудом. Практически весь небольшой лесок был загажен. Везде валялись пустые банки из-под консервов и бутылки из-под пива или водки. Во многих местах мирно покоились «кучки» человеческого дерьма. Кузнецов нисколько не сомневался в том, что все это было «творчеством» гвардейцев мотострелкового полка. Только на самой окраине неподалеку от проселочной дороги он облюбовал одиночную сосну и решил под ней прилечь…
Солдат, тяжело опустившись на землю, осторожно вытащил из кармана куртки помятый конверт, затем вытащил из него два листа ученической бумаги, мелко исписанных материнской рукою. Молодой человек притянул письмо к своим губам и осторожно его поцеловал. В этот же миг перед ним возник образ родной матери, которой ему сейчас очень не хватало. Не хватало и отца. От сыновьих чувств к своим родителям Александр заплакал, заплакал очень горько и навзрыд. Затем он весело улыбнулся и громко засмеялся. Почему это у него сейчас произошло, он и сам не мог понять. Вполне возможно, причиной радости было именно это письмо от матери, которое он получил впервые в своей жизни. Раньше в семье никто никому писем не писал. Мать или отец своему непутевому верзиле все указания, да и позатыльники, давали без всяких писем. Сын на все родительские указания и замечания в большинстве своем реагировал вполне нормально. Нередко и огрызался, особенно тогда, когда в доме были его друзья.