Рядового Кузнецова такой армейский «балаган» вполне устраивал, основным местом его службы стала кровать и столовая. Заниматься боксом он перестал, махать кулаками и потеть не было никакого желания. Боксерские перчатки спортивного авторитета лежали и покрывались пылью в ротной каптерке в шкафу вместе с парадной формой, которую он одевал во время великих гражданских и армейских праздников. И то не всегда. К своему ранее излюбленному снаряду – самодельной груше, которая находилась на чердаке казармы, солдат соизволил подняться только через три месяца, как возвернулся после «болезни» в часть. Александр решил «постучать кулаками» по собственному желанию, лежка в кровати ему уже прилично надоела.
Визит на чердак превзошел все ожидания сибиряка. Открыв дверь, которая почему-то была без мощного засова, боксер чуть было не задохнулся от довольно неприятного запаха, который уверенно «дрейфовал» под черепичной крышей. Весь чердак, разделенный на две части перегородкой из маскировочной сети зеленого цвета, был захламлен. Особенно было грязно в «столярном» отделении, где обычно ротные плотники выполняли всевозможные заказы офицеров и прапорщиков. По всему полу валялись куски пресс-картона, из него делались ящики для домашнего скарба заменяющихся или для вновь приезжающих. И сейчас около десятка ящиков были аккуратно сложены друг на друга вдоль стены и ждали своих заказчиков. В самом дальнем углу неподалеку от ящиков мирно покоилась большая куча всевозможного мусора и хлама. В противоположном углу были навалены пустые бутылки, дозы и банки из-под пива, водки и продуктов питания. Здесь же военнослужащий увидел несколько консервных банок с окурками. Многие из бычков каким-то образом умудрялись «висеть» даже на досках, на которых лежала черепица…
Пришелец, приподняв рукой маскировочную сеть, решил осмотреть вторую часть чердака. В углу, где когда-то он занимался боксом, было относительно чисто. Кузнецов этой чистоте очень обрадовался и быстро подошел к самодельной груше. Пару раз сильно стукнул ее кулаком. Внезапно до него донеслись чьи-то голоса. Александр повернул голову и увидел в самом конце чердака около десятка солдат. Они сидели за большим столом и о чем-то оживленно разговаривали. Верзила улыбнулся и направился к ним, затем громко поприветствовал сидящих и машинально взглянул на стол. Военнослужащие кушали шашлык и пили пиво. В метрах трех от стола стояла самодельная шашлычная, на шампурах которой жарились большие куски мяса. Дым от жаровни выходил через разбитое окно крыши. Запах поджаренного мяса приятно щекотал нос, верзила невольно проглотил слюну. Попытку Александра выразить свое удивление приличным «хавчиком» далеко не цивилизованным языком, прервал знакомый голос Исхакова. Тот при появлении местной знаменитости быстро встал из-за стола и также быстро пошел ей навстречу. При этом, он, словно из пулемета, тараторил: