Пан Адам поиграл желваками, прикурил еще одну папиросу от предыдущей, Увидел, что из-за края леса показалась светлая полоска. Рассвет. Слава Богу, рассвет…
Благодаря молодости и природному здоровью Адам выжил. Может, и хорошо, что покалечили так, что вешать, как товарищей по оружию, было ни к чему. Урод – живое напоминание всем, кто задумал что-то против существующего строя.
Двадцать лет каторги. Молодость, здоровье, мечты – все похоронено в глухих северных лесах.
Выжил. Вернулся в захиревшее родовое поместье. Соседи благоразумно сделали вид, что не заметили возвращения старого нового хозяина. В прибывшем обовшивевшем человеке было больше волчьего, чем людского.
Вышло, что проходил в людском одиночестве остаток жизни. Из друзей – только книги: Вольтер, Руссо, Гегель, Мор. Любимые Платон и Шекспир. Спасибо управляющему, не пошли тысячи томов, любовно собранные батюшкой и дедом, на растопку.
Первые лучи солнца уже начали золотить пестрые от корешков книг стены, когда пан Адам Еленский задремал. Стоя. Подпирая искалеченной рукой высокий шляхетский лоб, наконец-то забылся чутким сном бывшего каторжанина.
Скрипнули двери, но старик лишь поморщился во сне. Никого он не ждал. Кому нужен калека с клеймом бунтовщика и матерого сидельца? Усадьбу Еленских с поры польского мятежа обходили стороной не только добропорядочные обыватели, но и лихие люди.
Всякие слухи ходили про Адама: будто бы на пасху он пьет кровь прямо из горла свежеубиенного петуха. Придурочный Юзик, деревенский идиот и пастух по совместительству, клялся здоровьем матери, что сам видел. Впрочем, трепло Юзик был известное, и матери своей он не знал, так как подкинули его к Иказненскому костелу еще младенцем, давно, что и никто точно не помнил когда.
Тем не менее, судачили о пане Адаме разное, и люди сходились во мнении, что в сибирских лесах пан Еленский точно продал бессмертную свою душу дьяволу и набрался колдовской силы. Обращались к страшному старику лишь по крайне нужде, если травма какая, как, например, пропоровшие на сенокосе бок Яну Мартынову вилы, или когда малого надо было с того света вытащить. В таких случаях помощь ужасного калеки была действенной: почти всех вытаскивал из когтей костлявой. После такого лечения, правда, на год лишали его причастия, но то дело житейское, главное человек живой оставался.
… Мишка встал на пороге, в ужасе оглядывая логово колдуна. Хотел было убежать, пока не поздно, но чертов характер (Марута я, или нет?!) заставил успокоиться дрожащие от страха коленки и осмотреться. А все дурацкий спор с младшими Мальчехами: а слабо зайти к колдуну Еленскому в его берлогу? Не слабо! И, сказать по совести, самому интересно, что там внутри, за пыльными стеклами остроконечных окон? Может, головы пропавших по весне братьев Довбеней развешаны по стенам. Или икона с мордой сатаны в углу. Мишку аж передернуло от нарисовавшейся в голове жуткой картины, но кое-как уговорил себя и рискнул глянуть, что там, за окнами?