Недалеко от отдельно стоящего логова Жир Пухиса, собственно в коттеджном посёлке, лежащем за поворотом, в доме ближайшем к особняку, проживала, столовалась основная часть боевиков его группировки. Причём пять бандитов всегда сидели уже в автомобиле наготове. Остальные пятнадцать человек отдыхали в доме. Работали они посменно. Поступил сигнал тревоги, и они на всех порах помчались на выручку к шефу. При изначально тщательно проведённой разведке не заметить этот криминальный резерв было невозможно. О нём знали и в посёлке и в городке. Да и при выезде хозяина с территории особняка, в его эскорт всегда пристраивались авто, неизменно выруливающие в назначенное время из-за поворота. Марк, не обратил на них никакого внимания тогда, а теперь увидев вылетающий на дорогу длинный чёрный мерс, опешил, заледенел, охренел. Его товарищи угодили в ловушку. Надо было покидать насиженное местечко и бежать к ребятам. Был, шанс добравшись до ворот, крикнуть, что всё кончено, и рвать когти. Его могли заметить, а значит убить или схватить (что гораздо хуже, оказаться в лапах у бандитов означало получить на обед похлебку, сваренную на костях боли и щедро сдобренную заправкой из унижений). Он медлил, а потом оказалось поздно. Мерседес подъехал к воротам из него высыпали бандиты сплошь вооружённые короткоствольными автоматами. Марк, потихоньку, прикрываясь зарослями кустов, пополз по склону наверх. Оказавшись среди деревьев, он пустился наутёк. Сердце щемилось в заячьем галопе, голова отключилась, лишь бы сбежать, лишь бы его не заметили.
Парни Гана, открыли ответный огонь. Заняв места за колоннами, под козырьком особняка они обезопасили себя от автоматчика, стрелявшего в них сверху и теперь имея двукратное преимущество в стволах, рассчитывали подавить охрану и проникнуть внутрь дома.
Пять бандитов, набегающих с тыла, открыли огонь одновременно. От большого желания они совершили тактическую ошибку. Вместо того, чтобы подойти ближе, они начали поливать свинцом налётчиков прямо от самых ворот. Стоявший справа от Гана красный экспроприатор молоденький, горячий Шен Сон, тот самый, который пришёл на экс с топориком, получив пулю в шею упал замертво, только после его смерти остальные поняли, что подверглись нападению с неожиданной стороны. Ган, сообразил – им не выстоять. Численное преимущество, революционеры зажаты меж двух огней, надо уходить. Отстреливаясь, преследуемые подавляющей огневой мощью, ни в какое сравнение, ни шедшей с их убогими самодельными пукалками, три бойца отступили за угол дома. Пока добежали до забора ранили ещё одного бойца из пятёрки. Забор перемахнули словно кенгуру, одним эпичным прыжком. То, что боец ранен, ему самому, стало ясно только уже через пятьдесят шагов после преодоления препятствия в виде двухметрового кирпичного забора. У бежавших за ними бандитов не было такой запредельной мотивации, как у революционеров, которые спасли свои жизни, поэтому стену они с разбегу штурмовать не стали, перелезали, пользуясь взаимной поддержкой. Время было потеряно, налётчики ушли, оставив, на поле перестрелки, труп товарища.