Порядком заскучавший князь заметно оживился, когда в зале появился персонаж, представленный лакеем как «промышленник, обладатель почетного гражданства, мануфактур-советник Прохов Иван Михайлович», который слыл состоятельнейшим господином в городе N, давним личным другом градоначальника, спонсором целого ряда амбициозных начинаний преразличного толку и главным благотворителем на сотни верст вокруг. Интерес, который вызывал у гостей данный господин, даже несмотря на отсутствие как такового дворянского титула, конечно, выражался в состоятельности купца и его платежеспособности. Понимал это и сам господин Прохов, который у местных чиновников был на весьма приличном счету, однако состоял все же, по обыкновению своему привыкши к самому что ни на есть высшему сорту, в особых сношениях с семьей городского головы, а не с кем бы-то попадя. Купец Прохов присоединился к князю и генералу, салютуя по пути знакомым и не особо, отдельным своим вниманием же почетный гражданин как всегда наградил младшую дочь Строшинского – Настасью, которую, по соображениям князя, купец должен был засватать не позднее чем в следующем месяце. Партия обещала быть весьма недурной, ведь капитал мануфактур-советника, по некоторым слухам, достигал миллиона, и даже мысль о таких суммах бросала бедного князя в пот каждый раз, когда он становился свидетелем укрепления отношений между его дочерью и сим уважаемым господином.
Последним присоединившимся к этой занятной компании стал настоятель N-ского храма, протоиерей Феофан, персона, без сомнений, колоритная и уж даже куда более заметная, нежели, например, купец Прохов. Духовник был облачен по-простому – монашеская черная мантия, набедренник да лапти. Позади протоирея семенили его вечные спутники – мальчишки-служки, которые таскали книги да всяческую церковную утварь. Феофан смерил князя неоднозначным взглядом, не сказать, чтобы дружелюбным, но и не враждебным, и благословил мероприятие, прочитав молитву.
В самый разгар веселья, когда большинство гостей были увлечены танцами или всевозможными играми, четверо мужчин, а именно – градоначальник Строшинский, генерал Шелухин, купец Прохов и священник Феофан – незаметно для всех переместились в кабинет князя для уединенного разговора, в коем каждый из присутствующих имел собственные интересы. Ситуация выходила настолько презабавная, что даже напоминала анекдот, который следует описать подробнее, дабы искушенному читателю стала понятна затея данного эпизода.
В кабинете градоначальника, обустроенном мебелью из темного дерева по самым последним европейским модам, все четверо закурили сигары и наполнили бокалы отменным вином из личного погреба князя Строшинского, восседавшего в тот момент за своим рабочим столом на фоне карты Российской империи и портрета августейшего императора. Генерал Шелухин устроился возле входа, опершись локтем о комод, на котором стояла шарманка с инициалами княжеской фамилии, и пускал дым, поглядывая с едва различимой толикой цинизма на собеседников. Купец Прохов уютно уселся в новехоньком кожаном кресле, на которое его, как почетного гостя, усадил сам хозяин, обхаживая и сдувая, так сказать, с плеч своего будущего зятя даже малейшие пылинки. Протоиерей Феофан расположился на софе близ библиотеки, оказавшись по левую руку от генерала, и стал пристально изучать содержимое читальной коллекции Строшинского.