Леся сбежала по ступенькам и тут же спряталась за спиной Максима. Но тот, получив поручение принести банки с солениями, отошел в сторону, а Таня приветливо сказала:
— А, пополнение в наших рядах! Как спалось? Становись на селедку.
Андрей перехватил Лесин взгляд и беззвучно рассмеялся. Она еще больше покраснела и бочком придвинулась к столу. Только он хотел подойти к ней и увести куда-нибудь, чтоб поговорить, наконец, по душам (продолжить то, что спонтанно произошло у костра, вырвалось наружу, пусть и в сдержанной форме, но с трудом поддаваясь контролю), как… началось. Его все время куда-то звали. То Дэн, готовящий фейерверки, то Максим, заблудившийся в подвале, то Дима, по велению Дианки таскающий сверху какую-то особо праздничную посуду в коробках. После обеда девчонки увели Лесю гулять к реке. Андрей следил за ними из окна, как голодный зверь, Леся оглядывалась по дороге. Стоило ему подсесть к ней после возвращения с прогулки, все дружно начали просить ее сыграть. Он поймал ее, вставшую из-за рояля, у камина, взял за задрожавшую руку — перегорела гирлянда на елке, и без его помощи, разумеется, обойтись было нельзя. В этот день Андрей мысленно помянул столько чертей, что узнай об этом верующая мама, досталось бы ему на орехи.
Потом грянул ужин. Как всегда, наготовлено было с русским размахом — Костя грозно пообещал, что не выпустит гостей из дому, пока все не будет съедено. Зря волновался. Никому в течение дня толком пообедать не удалось, и в старомодных хрустальных вазочках таяли салаты. К двенадцати на стол были выставлены десерты, и Андрею пришлось варить кофе и опять оторваться от Леси, которая весь ужин сидела напротив и тоскливо на него поглядывала.
В доме Кости, ненавидящего СМИ, телевизор был — не было антенны. Вопреки протестам Петровского, Таня поставила на стол телефон и настроила онлайн трансляцию кремлевских курантов. Под бой часов плеснулось в бокалы шампанское. Андрей потянулся обнять Лесю, но ее уже кружил Денис. И Максим что-то говорил ей на ухо, серьезно кивая, Таня закидывала колесиками серпантина. Леся смеялась, отзываясь на дружеские пожелания. Но как только все кинулись одеваться в теплое, возбужденно переговариваясь в предвкушении запуска фейерверков, Андрей увидел, как она понимается наверх. Одна. Он догнал ее в коридоре у самой спальни.
— Подарок… Кости, — пролепетала она, оборачиваясь.
Она была податливая, очень легкая в его руках. Приподнималась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ, порывисто вздыхала. Впервые Андрей не понимал, как совладать с руками, которые стремились быть везде: на нежном затылке, хрупких лопатках, мягких, плавных бедрах. Никакая любовная «техника», отточенная им до совершенства, в этом танце двух тел, не зашедших дальше страстного поцелуя, но стремившихся дойти до конца, не работала. Поцелуй же доводил до умопомрачения, раскачивал землю под ногами. Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Андрей провел пальцами по лицу Леси, очертив нежный румянец, так красящий ее прозрачные черты. В глазах ее плавал туман. До двери спальни была пара шагов, но Андрей понимал, что сейчас ему нужно бежать от их комнаты прочь. И Лесю увести подальше. Иначе никакие тумбочки между кроватями не помогут.