А пусть, расслабленно подумала Леся. Это как раз то, что ей нужно — вернуться в юность, получить то, чего она была лишена: долгих прогулок в открытую, свиданий под часами, трогательных знаков внимания, которые не нужно скрывать от окружающих.
— И я кое-что припас на первый день, — загадочно улыбнулся Андрей. — То, что сразу даст мне десять очков форы.
— Что? Скажи! — умоляюще протянула Леся.
— Вот так проболтаться и подарить тебе преимущество? Еще чего! Ладно, на первый раз… Завтра я расскажу тебе, как в тебя влюблялся. В подробностях, каждый день, каждый миг.
Он посмотрел на нее потемневшими глазами. И сразу, кажется, заработал свои десять очков.
«А как же наша договоренность? А свадьба?» — хотела спросить Леся. И сама себя упрекнула: зачем заглядывать так далеко? Она устала бояться того, что может быть и того, чему быть не суждено. Чуть-чуть настоящей нежности, нормальных отношений — это все, что ей сейчас нужно.
* * *
Андрей надеялся, что Леся оценит его деликатность и это даст ему еще одно преимущество, поэтому ушел спать первым, когда над рекой загорелся первый рассвет нового года, все песни были спеты, а кое-кто из мужской части компании успел приложиться к салатикам по второму кругу. Проснувшись около двух часов дня, Андрей обнаружил, что Леси в комнате уже нет. Он засмеялся и, вскочив с кровати, полез в шкаф за спортивным костюмом. Небольшая пробежка по утоптанному снегу вдоль реки, и он снова почувствовал себя бодрым и полным сил. Он бежал и представлял себе, что это его дом появится сейчас за поворотом тропинки, и в нем его ждет семья: Леся и Маня. Шипит и брызгает маслом яичница на сковородке, а Маняша, как всегда с утра, сонно размазывает варенье по тосту. Он будет позволять Мане есть джем каждый день, если она захочет, самый лучший джем, который он специально заказывает для своей кофейни на крошечной частной фабрике под Екатериногорском. При мысли о кофейне опять болезненно сжалось сердце.
Леся стояла у ворот, сонная и румяная. На ней была его парка. У Андрея при виде Леси жарко заколотилось сердце. Нужно было дать ей пять дней, он уложился бы. Андрей вжался губами в теплый рот, нахлобучил Лесе на голову упавший на плечи капюшон, повел в дом.
Компания медленно сползалась в гостиную. Денис при виде салатиков и «наполеона» скривился и пошел варить себе кофе. Таня сидела, вжав голову в плечи. При виде Леси она поманила ее к себе, принялась ухаживать за подругой, подкладывать еду, намазывать бутерброды, у нее все валилось из рук. Они с Лесей тихо заговорили, при этом Таня поглядывала на лестницу. Вниз спустился бодрый, привыкший к ночным дежурствам, Костя. За ним шел понурый Макс. «Вот и поговорили», — с облегчением подумал Андрей. Так лучше. Петровский, по своему обыкновению, наверняка выдал все прямиком, не стал ходить да около — пропесочил друга. А иначе — никак. Максу нелегко, но Денису тоже. Пусть Денька и строит из себя рубаху-парня и грубоватого, но обаятельного тугодума, напряжение нарастает и вот-вот во что-то выльется.