Девушка отстранилась от него.
— Мама у себя…
— Я не к ней, я к тебе.
В ответ покачала головой:
— Ко мне не надо.
— Хорошо. Если ты не хочешь меня видеть, то хоть скажи, где Никита. Я хочу увидеться с ним. В конце концов, он мой лучший друг.
Оля усмехнулась:
— Лучший друг? Друг, которого ты предал?
Артём схватился за голову:
— Да, я скотина. Был. Но тогда не мог поступить по-другому. Боялся, что ты уйдешь от меня к нему, не хотел быть третьим лишним.
— Ивместо этого решил им сделать Никиту, — Оля уперла руки в бока. — Каким еще образом ты пытался меня заполучить? Растрезвонил, что Никита гомик?
— Откуда ты… Кто тебе рассказал? — Артём нахмурился.
— Так это правда? — Не успел отшатнуться — рука девушки поднялась и со звоном опустилась на его щеку. — Скотина! Ненавижу!
Ольга бросилась в комнату и громко захлопнула дверь. Смачно выругавшись, Артём саданул по ней кулаком.
— Открой, я всё объясню…
На шум из кухни вышла Елена Викторовна.
— Артём? Что случилось?
— Чёрт, она даже не хочет говорить со мной!
— Пойдём со мной, попьешь чайку. Она одумается, — пальцем поманила к себе.
Оля
Все четыре дня я провела рядом с Никитой, покидая его только вечером. Затем ехала в травмпункт — пришлось поменяться сменами. Старалась держаться изо всех сил, спала урывками. Чуть-чуть на работе во время перерывов и клевала носом, силя на стуле около Никиты. Медсестра смилостивилась и притащила в палату более удобное кресло и даже шерстяной плед. Домой я заехала только раз и то нарвалась на Артёма.
После недолгого разговора с мужем, поняла, что между нами все кончено, и даже видеть его было невыносимо.
Всю дорогу до Склифа вспоминала, думала, какие еще подлости творил Артём своему так называемому другу. Голова от этих мыслей готова была лопнуть, даже заломило виски.
Набросив халат, быстро прошла по коридору реанимационного отделения. Дверь в палату была открыта. Наверное, сейчас обход. Заглянув и обмерла — койка Никиты была пуста. Одеяло аккуратно сложено, аппараты выключены и трубочки сняты. Пахло ультрафиолетом.
Внезапно почувствовала слабость в ногах, в ушах зашумело.
— Ольга Павловна? — голос медсестры.
— Где Никита? — просипела.
— Ох, — она наконец-то заметила моё состояние, подхватила меня. — Его перевели в другую палату. — От набежавших слёз все передо мной расплывалось. Я всхлипнула. Услышала смех над ухом: — Всё хорошо. Он сейчас спит. Идёт на поправку.
Вдвоём мы спустились в лифте на этаж ниже. Подведя меня к палате, девушка удалилась. Некоторое время я стояла, всё еще пытаясь прийти в себя, затем нерешительно открыла дверь и вошла.