Я закусила губу, чувствуя, как мое сердце по новой крошится на много мелких осколков, а в горле появляется комок. Я уже ощущала себя так в тот день, когда Андрей попросил меня приехать в клинику к Нику. А ведь я так надеялась услышать другие слова...
– Ты был у Эльвиры? Что она сказала? – Я поняла, что диагнозы были серьезными, и Андрей, услышав о них, поехал к бывшей любовнице, спросить, позволит ли она впоследствии, чтобы этот ребенок помог Никите обрести шанс на выздоровление.
– Она не смогла со мной встретиться, была на процедурах, мы говорили по телефону и договорились о встрече на днях. Ее беременность под угрозой, процент того, что ребенок, которого она родит, и он сможет стать донором костного мозга для Ника, очень низкий. Куда больше шансов, если это был бы единокровный брат или сестра, но даже в этом случае гарантий нет.
– Но Алина... Ее ведь нет...
– Да. Будь она жива, мы бы обязательно родили ребенка, чтобы попробовать спасти Никиту. После его появления, мы планировали еще одного малыша. Хотели погодок. А в итоге пришли к ЭКО. Алина не могла забеременеть два года подряд. Позже ей поставили вторичное бесплодие. Врачи предложили экстракорпоральное оплодотворение. Мы успели провести всего одну процедуру. Несколько яйцеклеток остались храниться в криобанке.
– Что ты хочешь этим сказать?
На лице Андрея читалась решимость, а у меня больше прежнего все задрожало внутри.
Кажется, я понимала, зачем он все это мне говорил...
– Ангелина, я хочу, чтобы ты стала суррогатной матерью для моего ребенка.
«Что ни говори, а собой он владел блестяще», – подумала я, услышав эти слова. И если бы не боль в глубине его глаз, то решила бы, что он это сказал не подумав. Но он подумал...
Я вскинула подбородок, разглядывая его лицо, а сердце учащенно забилось в груди.
– Это будет только мой сын или дочь. Возможно, это поможет Никите выздороветь, – в его голосе послышались стальные нотки.
– То есть ты предлагаешь мне ЭКО? Чтобы мне сделали оплодотворение яйцеклеткой женщины, которой нет в живых… А как же ребенок Эльвиры?
Я понимала, что он предлагал мне это ради мальчика, но что будет со мной? А с малышом, которому я дам жизнь и вынуждена буду потом отдать его отцу без права быть рядом с крохой, если у нас что-то не получится? Ведь фактически я не буду иметь на этого ребенка никаких прав...
– Ангелина..?
Я поднялась на ноги, и у меня сильно закружилась голова от всех переживаний, которые терзали меня последние дни. Конечно, я понимала, что от моего ответа сейчас многое зависело, и в то же время было нечестно с его стороны предлагать мне такие вещи...