Фея во все глаза смотрела, как леший перегнулся через стол и получил смачный поцелуй в свои неживые губы!
Она тут же выкрикнула:
– Я не играю!
– Кто до начала игры от стола не встал, тот уже до конца не покинет! – это ведьма говорила громким шепотом себе в кулак, и феечка разочарованно вздохнула.
Заклинание наложила, теперь захоти она подняться, так сил не будет. Недовольно посмотрела на лося. Мог бы и предупредить, шальной!
Под громкие улюлюканья игра продолжилась. Леший ведьму, ведьма Кощея, Кощей Ягушу, и тут бутылочка показала на богатыря, который все это время молча и с интересом наблюдал…
– Не-е-е, – потянул он, – не буду тебя, Баба-Яга, целовать.
Яга нахмурила свой сморщенный лоб и, перегнувшись через стол, сложила губки бантиком и причмокнула:
– Правила! Целуй! – чмок-чмок. Аж глаза прикрыла в ожидании.
Богатырь скривился и со стула не поднялся.
– Нет, Яга, не буду!
– Вредный какой! Тогда деву целуй, черт с вами! – махнула рукой, но ведьмочкам подмигнула.
Дева даже возмутиться не успела, как ее губы накрыли поцелуем. Сладким таким…
– Поплыла… – раздался шёпот где-то рядом.
– Цыц! – следом за ним.
Богатырю совсем не хотелось отрываться от теплых губ феечки, но чей-то смешок, а следом удар чего-то тяжёлого по столу все же заставили.
Фея покраснела, как солнце на закате, да опустила лицо пониже.
– А у меня ещё одна есть, – радостно сказал Кощеюшка, доставая из-под стола вторую бутылку вишневой наливочки. Часть плана выполнена, теперь можно и дальше отдыхать! Новый Год все-таки!
Лесная знать пошла вновь галдеть да веселиться, пока фея погрузилась в мысли свои не совсем невинные.
Богатырь же украдкой поглядывал на девушку, да восхищался ресницами пушистыми, глазами большими, и локонами золотистыми, вспоминая сладость губ пухлых.
– А у тебя правда есть крылья? – тихо спросил он фею, когда надоело уже скучать да смотреть на спивающуюся лесную нечесть.
– Есть, да только спят они до весны.
– А ты правда колдовать умеешь? За всеми лесными следишь?
Фея улыбнулась, ее глазки засияли, и она поправила локон, выбившийся из прически.
– Правда умею. Слежу, помогаю как зверью, так и цветам да деревьям.
– С животными говоришь, поди... Ой, – спохватился парень, – а как я лося-то понимал?
– Так среди волшебства оказался, вот и понял. Да и видеть ты нас не должен, – рассмеялась звонким колокольчиком фея. – А что ты в деревне своей творишь?
Девушка и молодец продолжали говорить, когда все замолкли и стали потихоньку исчезать из-за стола.
На больших часах-кукушках время подходило к двенадцати часам, когда вся знать была уже около порога. Кощей, махнув рукой, сорвал последний мандарин с макушки и, пронеся его по воздуху, медленно положил перед парой молодой. Фея взяла его как ни в чем не бывало, почистила и, отломив дольку, подала богатырю, предлагая попробовать.