Между двумя противоположными стенами был натянут полосатый гамак. Под ним овечья шкура вместо коврика. Три гвоздя для верхней одежды, люк в крыше да сигнальный шнурок – вот и вся обстановка дорожной спальни, в которой мне предстояло провести эту ночь.
Нет, меня всё устраивало, но…
– И это мы променяли на наш дом? – ушастая мышь, почуяв, что рядом со мной нет ни одного мага, выбралась из моего кармана, где пряталась всё это время, и деловито огляделась по сторонам. – Где кухня? Где кладовая? Где запасы, я тебя спрашиваю?
– Все, что нажиты непосильным трудом? – зевнула я. – Под нами. Не ной.
– Под нами? Там подпол, что ли? Подпол – это даже лучше кладовой. Надо проверить, всё ли на месте…
– Угу, проверь, – согласилась я, снимая обувь. – У мага, светловолосого такого, список попроси. Он поможет разобраться.
Мышь застыла посреди шкуры, а затем насупилась и отвернулась, только воинственно вздёрнутые уши подрагивали, да хвостик с кисточкой не мог найти себе места.
Повесив пальто на один из гвоздиков, я устроилась в гамаке, накрывшись тёплым пледом. Под потолком порхало несколько магических мотыльков, но я не знала, как их потушить, поэтому просто спрятала лицо в локтевом сгибе. Мне не привыкать. Когда-то давно маменька работала прачкой, брала на дом кружевные рафы, безумно модные в те времена среди знати, и возилась с ними едва ли не до утра при свете лампы.
Моей ладони коснулось что-то холодное и, приоткрыв один глаз, я увидела, что это домовая забралась в гамак и пытается пробраться под мою ладонь. Я почесала тонкое ушко одним пальцем и спросила:
– Тебя как зовут-то?
– Зачем? – перепугалась она. – Зачем нас звать? Мы сами придём, когда надо!
Я тихонько рассмеялась.
– Я про имя. Имя у тебя ведь должно быть? Я – Мадди. А ты?
Домовая внимательно посмотрела на меня, дёрнула верхней губой, обнажая мелкие остренькие зубки, будто собиралась зарычать, а потом вдруг успокоилась, прижала ушки к голове и толкнула мою ладонь мордочкой, как кошка, выпрашивающая ласку.
– А мы – демон, у нас сотня имён. Тысяча. Сотня тысяч. Легион.
Я зевнула.
– Тьма! – продолжила нагнетать атмосферу домовая.
– Кстати о тьме. Ты же вроде как с магией дружишь, Тьма? Справишься с магическими огоньками?
Она даже не пошевелилась, но свет в комнате потух.
– А Тьма – это имя? Наше?
– Не нравится?
– Мы не знаем, – завозилась она под моей ладонью. – Мы подумаем и скажем. Потом. Тьма...
Тонкие цепкие коготки слегка царапнули моё запястье, а когда я в ответ погладила пушистую шёрстку, моя домовая вдруг заурчала, как мотор в «Пеликане». Я прикрыла глаза и улыбнулась, под это умиротворяющее ворчание было очень приятно засыпать. Было бы, не коснись моего уха холодный носик и не раздайся взволнованный шёпот: