- Можно мне выйти? - спросил я.
- Да нет, лучше не надо... - посоветовал Блаватский.
- А здесь курят? Я забыл.
- Не, не курят. Из-за меня! - снова улыбнулся он, - Я же Рериха ученик.
Берс продолжал отрешённо смотреть в никуда - то, которое проходило насквозь беззвучно бормочущего фамилии бойцов отряда, ехавших впереди нашей попавшей в засаду броневой колонны, замполита Акулу. Губы Берса быстро-быстро пошевеливались в мантре, как у глубоководной рыбы, накачанной метамфетаминами - тогда как Акула человеческого облика не терял, вызывая ассоциации скорее с исследованием пограничных возможностей абстрактного творчества. Майор Влад внимательно проверял свою амуницию, ожидая неминуемых дальнейших профессиональных военных действий вокруг.
Стрельба резко прекратилась. Сразу же стал слышен шум вертолётных винтов. В рации начались какие-то абсурдные переговоры о каких-то снайперах и красной "девятке" у третьего подъезда.
Шум вертолётных винтов приближался, очищая моё слуховое восприятия от фантомного грохота уже стихшей стрельбы. Потом раздался взрыв с той стороны, где были типовые многоэтажки чеченского города Аргуна. Аргун - склоняется, не склоняется?
- По этой пятиэтажке как раз ракетой и захуярил, небось... - зло прокомментировал Акула, - Кто ж "двухсотый" то у нас? Ё-о-о... Вот тебе, блядь, и День Независимости, ёбаный Бин Ладен, мудозвоны, кровососы... Да и этот ещё, сука, тоже мне, гауляйтор Чебоксар! Да кто в такой день вообще куда-то ездит?! Каждый, блядь, раз - одно и то же, блядь, одно и то же...
Он достал сигарету и закурил, его руки дрожали от избытка адреналина, который он пытался выплеснуть в ругани в адрес политических верхов. С первого дня наших документальных киносъёмок мне нравилась вербальная аура Акулы, замполита отряда спецназа внутренних войск "Ярило". Вот и сейчас - на одном мыслительном плече свежий труп пока неизвестно кого конкретно из боевых товарищей, а на другом - всем знакомое, абстрактное цивилизационное чмурьё из телека. Что касается гауляйтора Чебоксар, то, как я уже слышал, этой кликухой бойцы погоняли своего, небось, красномордого военачальника внутренних войск генерала, ёб ты, Горбунца, содержавшего, по слухам, тайную гигантскую свиноферму где-то под Толстой-Юртом. А словом "блядь", мне так тоже показалось, бойцы называли смерть и всю прочую хтоническую власть.
- Третья мировая... - пожал плечами Блаватский.
- Время Калачакры! - неожиданно подал свой позитивный голос Берс, домедитировавшийся уже, небось, до белых мышей в боковом зрении.
Шум винтов утих, как будто вертолёт приземлился где-то в голове нашей колонны.