- Да что ты мне момо ебёшь?! Ну не подпишет он эту херню, это же известная пиздося! - утверждал нервный голос погрубее.
- А ты пробовал?! Ты же даже не пробовал! А ты попробуй!!! А я на тебя посмотрю!!! - с фальцетом отстаивал свою точку зрения голос покультурней.
- Парни! Да пусть они оба сдохнут! - успокаивающе вносил альтернативу третий, самый мягкий и авторитетный баритон.
- На западном фронте без перемен... - сказал Зюзель.
"Кажется в июне ещё и у Кришны день варенья... - вспомнил я что-то из теософских доктрин, - Совпадает вроде как с полнолунием. Стоп... А не совпадает ли в этом он году также и с российским Днём Независимости?"
Случайных совпадений не бывает, и хер с ним, с Кришной. Само собой. Бога нет - да он и не нужен, только путается, полиодноглазый.
Я полез под кровать и начал копаться в своей зелёной сумке типа военный подсумок, выискивая пакет с травой. Пачка "Беломора" лежала там же. Забитые в Москве папиросы приказали долго жить, так что я вынул всё это хозяйство и стал забивать свой первый чеченский косяк нового тысячелетия, комфортно расположившись на типовой тумбочке, какие были приставлены к каждому индивидуальному койко-месту.
- Интересно, спецназовцы курят? Есть у них тут трава? - вслух размышлял Берс.
- Спецназовцы не курят, - сказал Зюзель, - И ты, Берс, курить не будешь. Я знаю, как ты работаешь, когда покуришь.
- Тогда с похмелья было... - индифферентно пожал плечами Берс, - Да и снимали мы с тобой какую-то хуйню... Я уже и не помню...
- Потому что накурился! - упрямо гнул свою профессиональную линию Зюзель.
Он был прав. Он тут за всё отвечал - в смысле качества будущего фильма. Просто он сам боялся накуриться и на всё забить, положить, так сказать, с осветительным прибором. Вокруг так интересно, что незачем носиться с собственным эго, как с писаной торбой.
Мне тоже надоело видеть вокруг только художественные военные формы и их пустое социальное содержание. Хотелось расслабиться, стать самим собой. Забить на условности. Вопросов не готовить, ответов не ждать, разводить спецназовцев по полной на хавку, выпивку и пьяные базары. По-дружески. Мы же у них в заложниках, как никак.
- Завтра же поедем на зачистку... - твёрдо пообещал Зюзель и стал проверять кинокамеру "Конвас" на предмет её боеготовности.
- Ты сам-то курить будешь? - спросил я Зюзеля.
Тут в палатку вошёл мужик в необычной военной форме - с бородой, в тельняшке и в лётных очках на лбу - и сразу уставился на мой косяк, который я гордо осматривал на скудно пробивающемся в палатку солнечном свете.