– Спасибо шпане из парка, – улыбнулась Нина.
«Странно, но эти отморозки и правда показали мне настоящего Бориса», – подумала гостья.
– Присаживайся, теперь я за тобой поухаживаю, – предложил хозяин. Он вышел из кухни на несколько минут, а потом вернулся в нее с двумя винными бокалами и бутылкой с красным вином.
Он аккуратно наполнил их темной жидкостью.
Нина давно не чувствовала себя так хорошо, как будто вернулась на 10 лет назад. Тогда было ее самое счастливое время: сын Андрей уже вырос и жил отдельно, они с Игорем были свободны, уверенны в себе, здоровы, их брак очистился от ненужных эмоций: ревности, борьбы самолюбий. Наступило прекрасное время, которое резко оборвалось вместе со смертью мужа.
Она чуть заметно вздохнула, легкое облако печали чуть накрыло ее, но быстро отпустило. Нина опять улыбалась.
– Красное вино как раз к моей итальянской запеканке, пусть это и громко звучит, но это макароны в белом соусе запечённые под сыром. Я туда и твою колбасу покрошила.
– Интригующе и аппетитно, – Борис с хлопком вынул пробку из бутылки.
Нина смотрела, как он уплетает запеканку. Борис ел агрессивно, но не отталкивающе, жевал макароны, словно кусок мяса. Ей даже показалось, что вот-вот и он зарычит. И только когда тарелка опустела, он, блаженно откинулся к стене:
– Как вкусно! Давно я так не ел! Ну а теперь давай нормально знакомиться. Я ведь совсем ничего о тебе не знаю, расскажи, пожалуйста.
Он смотрел на нее с интересом, участием и так внимательно, что под таким взглядом было просто невозможно отмолчаться или отделаться дежурными фразами.
Теперь Борис сидел с ровной спиной, положив руки на стол прямо напротив Нины.
– Ну, я вдова уже как пять лет, – первое, что пришло в голову, сказала Нина.
«Странное чувство, я же не на допросе», – тут же подумала она и вспомнила свое недавнее решение быть сильной, свободной и независимой: «Даром что ли я джинсы покупала!»
– А я вот кое-что знаю про тебя. Удивлен? – Нина улыбнулась, решив перехватить инициативу. – Знаю, что у тебя взрослая дочь, что ты вдовец, и что ходил гулять в парк каждый вечер к пяти.
Борис искренне удивился, его брови поползли вверх:
– Ты даешь! Следила за мной?
– А вот и нет, но можешь сказать спасибо своей дочке за то, что я сегодня пришла в парк.
Борис приподнял руки, словно сдавался:
– Ты меня уложила на лопатки! Теперь уж точно не отстану, пока всё не расскажешь.
Эта искренность, а еще гордость за себя, что смогла побороть привычку идти на поводу у более сильного собеседника, расслабила Нину, и ей действительно захотелось рассказать о себе. И ее словно прорвало, она говорила и говорила: о своем умершем муже, о сестре и ее попытках сосватать Нину за портового механика Семёныча, о ревности сына. Остановилась только после того, как рассказала ему о подслушанном разговоре дочери Бориса с подругой.