– Согласна. Меня огорчает, Серёжа, что я показалась тебе легкомысленной. Либо до глупости наивной. Я всё вижу и понимаю его намерения.
– Так ты специально с ним флиртуешь? – в его глазах читался искренний шок.
– С чего ты взял? Почему вы, мужчины, любезность всегда принимаете за флирт?
– В данном случае потому, что ты знаешь о его намерениях и будто подыгрываешь ему.
– Да. Не понимаешь, с какой целью?
– Просвети.
– Он использует меня, а я использую его… в профессиональных задачах. Режиссер помогает актеру раскрыться на сцене. Доброжелательность Яковлевича как никогда играет мне на руку. Сейчас точно скажу ему «нет», и он обозлится, начнутся контры. Зачем оно мне надо? Или коллективу? А так – слегка поулыбаться и быть любезной. Почему нет? Нормальный рабочий процесс.
– Ань, не ввязывайся в его игру. Можешь проиграть.
– Да я не играю, Сереж! Но и не собираюсь зацикливаться на его пороках.
– Но ты поддерживаешь его флирт. Это нечестно по отношению к мужу.
– С мужем я сама разберусь.
– Мне сейчас кажется, или рассказы о твоей верности – миф?
– Не тебе об этом судить, уж прости.
– А кому?
– Например, Богу… Не пытайся делать выводы о том, о чем не имеешь представления или о том, что тебя не касается. Это нечестно. Я не играю, я не флиртую, не намекаю и не изменяю. Я работаю и общаюсь. И дам понять этому человеку, если в свои почти сорок он этого не понял, что мужчина и женщина могут вербально контактировать, без интимной близости.
– Ой-ой-ой, ты не говори так! – с наигранным ужасом Сергей оглянулся по сторонам, прикрыв пальцем рот. – Ему не «почти сорок», а тридцать пять! – фраза звучала в сопровождении вытаращенных глаз, драматично изображавших шок. – За такую оплошность он добавит тебя в «чёрный» список.
Она смущенно рассмеялась, пряча лицо в ладонях.
– Как страшно-то!
– А теперь серьезно… – хотел было продолжить дискуссию Сивков, но Камушкина деловито его перебила.
– Давай закроем тему. Я абсолютно серьёзно заявляю: я – актриса, он – режиссёр. Я не могу игнорировать начальство или не общаться с ним.
– Это понятно. Тогда общайся с ним без игривого блеска в глазах. Сможешь?
– Какого блеска?
– Которого еще несколько дней назад у тебя не было, моя дорогая.
– А в общении с тобой у меня глаза тускнеют? – она открыто язвила, всем своим видом пытаясь доказать ошибочность прозвучавших упреков.
– Не знаю… может быть…
– Будь спокоен… хотя до сих пор не могу понять, почему тебя это так цепляет. Я со всеми общаюсь, как с Яковлевичем. Просто до этого меня сковывал страх его любвеобильности. Старалась держать дистанцию. Вчера я поняла, что его «чары» слабее меня. Поэтому мне быть соблазненной не угрожает. Не переживай.