— Спасибо, что оставил на хлеб с маслом, — сетовал я про себя, сидя в своём кабинете. Что ни говори, но Киры не хватало. Очень хотелось, чтобы друг вернулся, открыл дверь и как обычно, начал бы шутить. Я понимал, что мечтаю о невозможном. Работа снова захватила меня с головой. Теперь работал не только для себя, но и для будущего сына Петра.
Из раздумий меня вывел раздавшийся рядом телефонный звонок. Кира почувствовал, что я думаю о нём. Я обрадовался, взяв трубку, надеясь, что Кира одумался и вернётся в фирму.
— Я найду её, Сашка, найду, — прозвучал его голос в телефоне и пошли затем гудки.
— Какой он упрямый. Он так ничего и не понял. Да, чёрт с ним.
Снова прозвенел звонок. Теперь это была мама.
— Да, слушаю, — прозвучал мой усталый голос. — Мама, что хотела?
— Сынок, ты приедешь сегодня?
— Мама, что случилось? Говори, я на работе.
— Мы с отцом решили сходить вместе в церковь и поставить свечку за упокой души Наты. Как ты думаешь, мы правильно решили?
— Ма, ты звонишь из-за этого? Поступайте с отцом, как считайте нужным. В таких делах я Вам не советчик. Я работаю.
— Да, ты всегда работаешь, на мать у тебя снова нет матери. Хотя правильно, какая я тебе мать, коли родная в земле лежит. Всё правильно, — голос матери был обиженным.
— Мама, ты совсем такое говорить? Вы мои настоящие родители.
— Но у тебя на нас нет времени, Сашка. Ты со своей Анкой носишься, задницу её целуешь. А мы с отцом кто для тебя? Что молчишь, никто. Ладно, не буду тебя беспокоить. Ты на работе, я поняла, — и мама тоже отключилась. Я не понимал, что они все против меня ополчились. Вначале Кира, а теперь и мама. Не понимал и всё.
Она была моим солнцем, что сияла в последние несколько лет не для меня. Я любил её так сильно, как умел, а она боготворила и обожала другого человека. Да, я говорю о Натали, как мне нравилось называть её по своему, молча, про себя в своих мыслях. А он, продолжал называть её Натой, как дурак, не понимая, что владел чистым золотом, считая Натали маленьким ребёнком. Да, речь идёт о Сашке, моём самом лучшем друге. Я бы никогда не посмел бы встать у него поперёк дороги, отлично зная, что Натали никого, кроме него перед собой не видит. Другие мужчины для неё не существовали, лишь один Волконский сиял на голубом небе для неё. Но Натали не была глупышкой, идущей вслепую вслед за объектом своего обожания. Нет, она отличалась неимоверной гордостью, за что её и прозвали королева. Особая осанка, породистость выдавали в ней дворянку, хотя она таковой не была. Глаза, как глубокие озёра могли метать молнии ледяной ненависти, в этом была вся Натали — гордая и холодная. Только для Волконского её сердце таяло и становилось у неё в груди живым. Да, она была особенной девушкой. Сразу было понятно, когда я впервые увидел Натали в тот день в аэропорту, когда встречал её вместе за компанию с её родителями. Тогда я понял, что влип, окончательно и бесповоротно, но девушка окинула меня тогда равнодушным взглядом, но в них было дружеское участие и больше ничего. Было ясно, что такая красавица меня никогда не полюбит, а когда я увидел Натали рядом с Александром, то всё встало на свои места. Девушка смотрела на Сашку таким взглядом, что этот взор её глаз означал одно — Натали давно и безответно любит Александра и больше никого. Я отступил, друг тоже для меня был важен. Я не мог силой забрать у него Натали. Не смог стать для неё кем-то больше, то решил стать для королевы лучшим другом, обещая себе, что найду когда-нибудь для себя такую же по характеру и силе личности девушку, как Натали. Пытался заменить свою любовь Надеждой — колдуньей, то ли ведьмой по совместительству, не вышло. Надя не была дурочкой. Она, почти, сразу поняла, что мы друг другу не пара. Через какое-то время разбежались в разные стороны, оставшись хорошими друзьями. Но однажды снова встретились, чтобы попытаться вновь. Не получилось. Запомнил на всю жизнь слова, что сказала Надя при уходе: «Кира, ты однолюб, как и она. Ты понял о ком я. Пойми, она его любит. Такова их судьба. Возможно, когда-нибудь…..».