Она смеялась. В звуке было неподдельное веселье, заставившее Лиафорна отвлечься от следа, по которому он шел, чтобы посмотреть на нее. Это был искренний смех, полный счастливых воспоминаний. «Да и нет», - сказала она. «Или просто да. Он знает." Она взглянула на Лиафорна, ее глаза все еще были довольны. «Это все равно, что спросить кого-нибудь, знают ли они, что скоро взойдет солнце. Конечно, взойдет. Если этого не произойдет, мир погибнет ».
«Она грозная молодая женщина, - подумал Лиафорн. Он не хотел, чтобы она была с ним, когда подъедет к дому Хостина Цо. Нравится ей это или нет, но она подождет в машине, пока он определит, кто или что будет ждать её у хогана.
»8«
Если бы Липхорн выбрал идеальное время, он бы на рассвете прибыл на край горы с видом на хоган Цо. Фактически, он прибыл, вероятно, на час раньше, луна почти опустилась на западный горизонт, а свет звезд был достаточно ярким, чтобы подтвердить тусклый силуэт зданий внизу. Лиафорн сидел и ждал. Он остановился достаточно далеко от края холма, чтобы нисходящий поток охлаждающего воздуха не уносил его запаха. Если собака была там, Липхорн не хотел, чтобы ее потревожили. Собака была в его мыслях, пока он шел по темной дороге от машины к хогану и поднимался по заднему склону этой небольшой горы. Лиафорн сомневался, что это будет охота, но в этом странном деле все казалось возможным. Мысль о собаке усилила его осторожность и напрягла нервы. Теперь, сидя неподвижно, его спина защищала каменная плита, он расслабился. Если животное крадется, он услышит его вовремя, чтобы среагировать на нападение. Опасность - если она действительно существовала - теперь исчезла.
Тишина. В тусклой, тихой предрассветной вселенной запах преобладал над зрением и слухом. Лиафорн чувствовал едкий аромат можжевельника позади него, запах пыли и другие запахи, настолько слабые, что их невозможно было идентифицировать. Откуда-то далеко позади него раздался единственный, почти неслышный щелкающий звук. Возможно, камень остывает и сжимается из-за вчерашнего дневного жара, возможно, хищник внезапно сдвинулся с места и сломал палку. Этот звук вернул мысли Лиафорна к собаке, к глазам, уставившимся на него из машины, к тому, что случилось с овчарками у водоема и с собаками-ведьмами, волками навахо, из древних традиций его народа. Волки навахо были мужчинами и женщинами, превратившимися из гармонии в хаос и получившими силу превращаться в койотов, собак, волков или даже медведей, летать по воздуху и распространять болезни среди дайни. Мальчишкой он горячо и страшно верил в эту концепцию зла. В двух милях от хогана его бабушки был выветренный вулканический подъем, которого люди избегали. Там, в пещере, якобы собирались ведьмы, чтобы инициировать новых членов в свой Клан Волков. Будучи второкурсником в штате Аризона, он так же пылко перестал верить в древние обычаи. Он навестил свою бабушку и отправился один к старому ядру вулкана. Поднимаясь по осыпающимся базальтовым скалам, чувствуя себя храбрым и свободным, он нашел две пещеры, одна из которых, казалось, вела вниз, в черное сердце земли. Не было ни ведьм, ни каких-либо признаков того, что кто-то использовал эти пещеры, кроме, возможно, логова койотов. Но он не спустился в темноту.