Лиафорн снова изучал пол, прижавшись щекой к утрамбованной земле, пока он рассматривал взбалтываемую пыль на фоне света. Но он узнал немногое. Очевидно, собака пришла сюда во время дождя или сразу после него. И кто-то был с собакой, так как несколько ее влажных следов были затоптаны. Это мог быть Голдрим, Цо и Адамс, а может, и все трое. Собака могла даже придти до дождя, выбежать под дождь и вернуться мокрой. И все ушли, пока продолжался дожд, чтобы стереть их следы.
Он стоял у двери. Слишком много совпадений. Лиафорн в это не верил. Он считал, что ничего не происходит без причины. Вмешалось все, от настроения человека до полета кукурузного жука и музыки ветра. Это была философия навахо, эта концепция взаимосвязанной гармонии, и она была заложена в костях Джо Лиафорна. Должна быть причина для смерти Хостина Цо, и она должна быть связана с тем, почему Голдрим - или, по крайней мере, собака Голдрима - были привлечены к хогану Цо. Лиафорн попытался обдумать это. Он знал, что Слушающая Женщина уловила какое-то необычное зло за беспокойным духом Хостина Цо. Она решила порекомендовать старику провести Горный Путь, а также исполнить Песнь Черного Дождя. Это был необычный рецепт. Оба обряда исцеления были ритуальным воссозданием части мифов, рассказывающих о том, как Дини вышли из подземного мира и стали человеческими кланами. «Горный путь» должен был восстановить в психике Хостина Цо гармонию, которая была нарушена из-за того, что он стал свидетелем какого-то кощунственного нарушения табу - вероятно, неуважения к изображениям из священного песка. Но почему песня «Черный дождь»? Лифорну следовало спросить ее об этом подробнее. Это был непонятный ритуал, который проводился редко. Он вспомнил, что его название произошло от создания дождя. «Первый Койот сыграл в этом роль», - вспоминал Лиафорн. И огонь как-то сыграл роль. Но как это могло быть связано с лечением Хостина Цо? Он прислонился к косяку двери, вспоминая уроки своего детства. Хостин Койот посетил Огненного Человека и обманул его, украл связку горящих палочек и сбежал с сокровищем, привязанным к его пушистому хвосту. И в бегах он распространил пламя по всей Динете, и Святая Земля Людей горела, и Святой Народ собрался, чтобы рассмотреть кризис. Что-то внезапно встало на место. Героем именно этого мифического приключения была Первая Лягушка. Хостин Лягушонок применил свою магию, надулся водой и - унесенный Первым Журавлем - вызвал черный дождь, чтобы спасти Динету от огня. А «Слушающая женщина» упомянула, что Хостин Цо убил лягушку - или заставил ее быть убитой падающим камнем. Лиафорн снова нахмурился. Убийство лягушки было табу, но второстепенным. Личное песнопение излечит вину и вернет красоту. Почему смерть этой лягушки была так тяжела? Потому что, предположил Лиафорн, Цо ассоциировал это с другим, более мрачным святотатством. Были ли лягушки возле того места, где были осквернены рисунки из песка?