Народ шумел, галдел, смеялся. Её не было нигде. Странная тревога растекалась внутри. Антон успокаивал себя – просто праздник, толпа. Всё нормально! Сейчас она откликнется, найдётся. Но необъяснимый дикий страх холодком бежал по рукам, поднимая дыбом волоски.
«А теперь возьмите за руку того, кто рядом!» – гремел Дед Мороз. Она же рядом была, всё время была рядом…
Что-то громко звякнуло.
– Человеку плохо! Скорую!
Он рванулся вперёд, оттолкнул какую-то взвизгнувшую девушку. Прорвался, выбрался из гудящей толпы и замер. Подвыпивший мужичок приподнимался на заснеженном тротуаре, разглядывая разбитую бутылку и бормоча что-то себе под нос.
– Мама! – в отчаянии заорал Антон, глядя поверх этого людского моря.
И наконец увидел ее – синяя вязаная шапка, старое серое пальто. Протолкался, тронул её за плечо, облегчённо выдохнул:
– Мам! Ну куда ты делась? Я тебя ищу-ищу…
Она радостно обернулась:
– Ой, а я и не заметила, как отошла! Веселье какое! И чай продают, и пряники!
– Хочешь?
– Дорого, наверно. Давай лучше дома, своё, – нерешительно улыбнулась она.
– Стой тут, я сейчас, – Антон двинулся к палатке.
Пряники оказались действительно дорогие, но роскошные, праздничные – в блестящей глазури, расписанные вручную. Назад шёл медленно, стараясь не расплескать из тонкого мнущегося стаканчика.
– Замёрзла? Вот, и пряник держи.
– Ой, Антош, чудо какое! – восхитилась она. – Звёздочка золотая…
– Ешь, ешь, не прячь, – улыбнулся Антон, – я Аньке тоже взял. А то я тебя знаю…
Сыпал снежок, сияло солнце. Легко дышалось, совсем легко.
В оформлении обложки использована иллюстрация художника Динары Хусаиновой.