– Ты собираешься прокатиться с детьми по всей Европе? Это немного безумно, – Рени говорила уже привычным ей спокойным голосом.
– Мы можем оставить детей моим или твоим родителям.
– А можем отдать Роберта моим, а Стэфи твоим.
– Отличная идея. Только сначала нужно отпраздновать день рождения Стэф.
– И рассказать все твоей матери.
– О, Боже, хорошо, идет. Кстати, а что Стэфи хочет на День Рождения?
– В последний раз она говорила о роликовых коньках.
– Это слишком просто. Купим ей еще красивое белое платье. Как мало нужно для счастья ребенку! – ухмыльнулся Вуд.
– Красивое белое платье – повторила Рени и снова утонула в объятиях мужа, казалось, что так они могут простоять вечно.
Глава
IV
– Милая, нам нужно выезжать, пожалуйста, одевайтесь, – выкрикнул Вуд с порога.
– Мы уже почти готовы, – донесся сладкий голосок Стэфи из спальни.
– Дорогой, сейчас будет торжественный момент, наш выход! – раздался голос Рени.
Вуд попытался наиграть голосовыми связками что-то наподобие торжественного марша, в какой-то момент со второго этажа раздались такты шагов, затем Рени и Стэфи появились на лестнице, они были неотразимы: Рени – любовь всей его жизни, его великолепная жена напоминала всеизвестную модель, сошедшую с обложки популярного журнала мод, одетая в вечернее платье кремового цвета, оно напоминало Вуду молочную реку – нежный молочный поток, впадавший в молочное море. Рени нежно вела за руку маленькое чудо – их дочь в кипельно белом платье с плавно развивающимся на ходу подолом, она расплылась в улыбке, перебирая ногами ступеньки одну за одной, завитые локоны ее длинных волос плыли в унисон с подолом ее платья. Вуд замер от восхищения: его счастье и смысл жизни заключались в счастье его семьи – и в этот миг его жена и дочь выглядели самыми счастливыми на Земле, а его родители нянчили его сына, за которых он был абсолютно спокоен, ведь забота о малыше – то, чего не хватало его матери и отцу, он был уверен, что Маленький принц сейчас сыт и спит богатырским младенческим сном.
Всего три часа назад счастье казалось Вуду недостижимым, в момент его пробуждения очередной день рождения дал о себе знать: на протяжении полутора часов он боролся с приступом, стараясь не разбудить никого в доме – день в который раз начался с уборной и рвотных позывов, как единого целого, боль в затылке ощущалась с четырехкратной силой от той, что он почувствовал в баре, недуг выжигал его голову и глазные яблоки огнем, около получаса Вуд не мог подняться с пола, а после его одолел приступ судорог – в тот момент он совсем не мог представить, что будет счастлив спустя всего девяносто минут, он хотел закончить этот день, только начав его. Дотянувшись до ящика обеими, словно находящимися под напряжением, руками, он вытащил оттуда пачку противосудорожных препаратов, достал две таблетки и вдавил их в ротовую полость сквозь сжатые челюсти, приложив последние усилия.