Сочиняя же сказки, он записывал их эпизоды на обрывках бумаг, что попадались под руку в момент вдохновения. Позже записи эти переписывались аккуратным почерком в чистовик и бережно складывались в коробку из-под небольшого чемодана, некогда оставленную в его кабинете одним из покупателей.
Возможно, из-за нерешительности и застенчивости сказочника, эти записи так и остались бы навсегда в коробке. С большой уверенностью можно сказать, что Эль не довёл бы дело до своего логического завершения, и не издал бы свою книгу, о которой, к слову сказать, он часто думал, если б не одно происшествие, вынудившее его иначе взглянуть на себя и на всё, что его окружает.
Случилось это в начале февраля. Всю неделю Эль пребывал в мрачном настроении, а в пятницу весь день не поднимался с постели и появился на фабрике лишь под конец рабочего дня. В его отсутствие управление процессом производства временно взял на себя Михаэль Бон. Отдав необходимые распоряжения подчинённым на утреннем совещании, и сделав несколько телефонных звонков, он отправился якобы навестить Эля, сообщив о своём намерении секретарю.
В девять часов двадцать две минуты он передал ей некоторые документы и направился к выходу, держа подмышкой небольшую коробку от чемодана. На выходе, к удивлению заместителя директора, охранник в шуточной форме поинтересовался содержанием последней. Михаэль, не говоря ни слова, передал ему тару. Тот, заглянув внутрь и, обнаружив там лишь пачку исписанных листов бумаги, также молча, вернул её обратно.
Вечером, за полчаса до окончания смены, на фабрике появился сам Эль. Он выглядел взволнованным и всем своим видом показывал, что случилось что-то очень серьёзное. Он поднялся в свой кабинет, попросив секретаря приготовить кофе, но уже через минуту торопливо спустился вниз и коротко переговорил о чём-то с охранником. После этого снова вернулся в кабинет, велев больше его не беспокоить.
Стоя перед окном в наполняющемся мраком кабинете, Эль смотрел в пустоту сгущавшихся сумерек. Уличные фонари, зажженные около получаса назад, по мере приближения ночи набирали силу, вырывая у мрака почти всю ширину улицы.
Закончился рабочий день и служащие, покидая фабрику, расходились в разные стороны небольшими группами. Кто-то уезжал на автомобиле, кто-то ловил такси, а некоторые направлялись на автобусную остановку. Через несколько минут площадь перед парадным входом в здание фабрики стала пустынной.
Эль неподвижно стоял перед окном около часа, рассматривая случайных прохожих, пересекающих улицу, или проезжающие мимо автомобили. За окном уже полностью стемнело. На часах было ровно восемь часов. Уличные фонари уже чётко обозначили свою территорию желтоватым светом, и каждый из них, непременно будет удерживать свои позиции до самого утра, не позволяя мраку захватить и дюйма принадлежащей им земли. Думая так о фонарях, мысленно наделяя их качествами живых существ, Эль всё больше сетовал на судьбу. Вот бы и ему зажечь вокруг себя свет, способный сдерживать тьму, порождающую зло. В лучах этого света он бы сумел разглядеть истинную картину мира, со всеми её тонкостями и нюансами. Видел бы он не только недобрые замыслы нечистых душой, но и расхождения слов с делом тех, с кем он вынужден делить этот мир. Уж он бы тогда расставил приоритеты, никому бы не позволил влиять на свою судьбу, сбивая его с пути своими корыстными целями.