Мы стали искать с ещё большим остервенением, но второе свидетельство никак не находилось. В конце концов, просмотрев всё что возможно, мы так больше ничего найти не смогли.
– Всё, теперь нас в очередной раз отправят обратно в Москву, – заключила мама. – Ну как так можно собираться в дорогу, не взяв с собой документы?
– Да всё будет нормально, не переживайте. Никто вас не высадит, – пыталась успокоить переволновавшуюся маму наша проводница, поставив перед ней стакан с чаем. – Вот хлебните чайку и успокойтесь.
«Действительно, какой-то злой рок нас преследует с этой Польшей, – крутилась мысль у меня в голове, – что-то нас туда постоянно не пускает».
Наш поезд, переобувшись на европейский манер, вернулся обратно на станцию «Брест», и мы стали ждать своей участи. Время тянулось неимоверно долго, но всё же через несколько минут возникшее напряжение прервал радостный клич проводницы:
– Измайловы, а ну-ка давайте, забирайте свои паспорта! Я же говорила, что всё будет хорошо!
– Прорываемся на запад, прям как дед во время войны, – пошутил я, забирая у неё документы.
Все весело рассмеялись.
– Ну ладно, сейчас хоть немножко поспать можно будет, – сказала Надя, – а то ведь почти не спали совсем.
– Ложиться спать сейчас не рекомендую, через 20 минут будет Тересполь, это польский пограничный пункт, поляки нас проверят, а там дальше можете и ложиться, – сказала проводница и пошла в следующее купе отдавать документы.
Когда обжигаешься на молоке, то дуешь и на воду, поэтому проверку польской пограничной службы я ожидал с некоторым беспокойством, тем более что у мамы вообще был израильский паспорт, с которым она впервые пересекала границу другого государства. И тем удивительнее оказалось для меня, что после отрицательного ответа на вопросы, о наличии в багаже оружия, наркотиков, животных, ну и, конечно же, колбасы, как без неё, наши кандидатуры были одобрены для проезда на польскую территорию. Был момент, когда у меня возникло непреодолимое желание натравить поляков на хозяина той зловонной колбасы, запах от которой не давал мне покоя всё это время, но я всё же устоял. Во-первых, стучать – это плохо, во-вторых, я так и не узнал, чья это колбаса, ну а в-третьих, спать оставалось всего два с половиной часа, а у нас было такое состояние, как будто мы всю эту ночь, вместо того чтобы ехать со всеми удобствами в шикарном фирменном поезде, разгружали вагоны на станции Москва-Сортировочная. Хотя какое это имеет значение перед ощущением того, что ты находишься всего в нескольких километрах от цели, которая тебе не покорялась долгие-предолгие годы. Ведь нам осталось проехать последние двести километров от очень длинного пути. Пути общей протяжённостью в семьдесят три года! Именно столько уже длится путешествие моей мамы к могиле своего отца. Поистине – путешествие длиною в жизнь!