– Это, между прочим – натуральный шёлк, – ответила я ей.
Да! Не хотела я молчать. Хотя теперь понимала, что молчать нужно было с самого начала. Сама виновата.
И я ушла. Я взяла телефон, книгу и ушла к купе проводников. Мне предложили за деньги перейти в купейный вагон с кондиционером. Денег у меня не было, и я отказалась.
Правда, назавтра выяснилось, что все – кто перешли в то купе со всем скарбом через шесть вагонов – ночью шли обратно с тем же скарбом. Их накрыл дорожный патруль.
«Вот и хорошо, что не было денег – иначе я бы тоже перемещалась вместе с любителями комфорта. Танцуй обратно!», – подумала я.
Спустя четыре часа мы доехали до Воронежа. К слову сказать, на машине я доезжаю до него за час с небольшим.
Я вспомнила оставленного дома Игоря, и во мне проснулась девочка, которая нуждается в заботе.
– Я люблю тебя! – сказала я, услышав «аллё» на другом конце линии.
– А я – тебя. Как ты, путешественница?
– Мы только в Воронеже…
– Завтра вечером будешь в море купаться. Обязательно окунись сразу. Хоть дорогу смоешь. Не грусти.
– Всё хорошо…
«И ничего нет страшно в том, чтобы «ездить без тебя»! – это я так бодрилась.
Но на самом деле мне было плохо, страшно, неуютно и стыдно. Потому что мне сорок восемь лет, а я как маленькая девочка, которую впервые привели в детский сад на целый день. А воспитателя-то нет!..
А я знаю, что такое первый день в детском саду. Я работала воспитателем. И новички у меня никогда не плакали.
Стоянка в три минуты ничего не изменила. Но стало вечереть, вагон потихонечку остывал, и ночь случилась на удивление спокойная.
Поезд тронулся, «сеть» пропала…
Я долго стояла возле окна у титана и до самой густой темноты провожала глазами убегающие на север пейзажи прекрасной необъятной России. Захолмилась, заволновалась равнина. Казавшиеся высокими деревья вдруг стали низенькими по сравнению с зачастившими пирамидальными тополями.
Колёса вагонов выстукивали свою неспешную известную наизусть мелодию, и на сердце стало хорошо-прехорошо. Тихое счастье одинокого человека среди толпы таких же, в сущности, одиноких людей…
На первой полке сбоку сопел полугодовалый малыш. Мамочка его почти висела над проходом, чтобы малышу было удобно лежать. Он спал. Детям нужно много спать. А она совсем не спала. Поти двое суток она едет с ним в «пароварке Бабы Яги» и не спускает с рук потому, что он не может бегать по вагону, как другие дети. Лицо у неё уставшее и обречённое на ещё целыё день пути в раскалившемся до бела вагоне. Она везёт малыша к морю. Вряд ли она отдохнёт там сама, но малышу длительное пребывание у тёплого моря будет очень полезно. Мама была молодая и тоненькая. Как былинка. Я про неё не знала ничего, она не орала на весь вагон, как старшая «гренадёрша». Только молчала.