Теперь же на меня смотрела замученная, изголодавшаяся, тусклая по виду девочка. Худоба обрезала лицо, мелкие морщинки скучковались и наложили тень обречённости на лоб и щёки. Зато коленки и попу обтянули лосины сорокового размера.
Оказалось, что радостно наминал меня её хахаль.
Я обняла высвободившейся рукой Ангелину, и так, втроём, мы стали продираться сквозь такие же сцепившиеся в объятиях группы.
Хахаль подхватил мой чемодан и потащил к выходу. Хахалем я прозвала его, как только увидела измученное лицо Гельки. Счастливые лица сияют по-другому.
Мы шли и болтали. Я была рада видеть Ангелину. А та всю дорогу тарахтела только о своём мужчине. Пока мы дошли до машины, я уже знала, что он – белорус. Что познакомились они в «Одноклассниках» в январе, а через месяц он от большой любви выехал к ней на почти развалившейся машине. Сквозь пургу и вьюгу февраля этот белорус пробрался-таки к ней, и теперь они живут вместе и скоро поженятся.
Когда я услышала про «поженятся», то у меня сразу возник резонный вопрос: «Ей-то это зачем? Он – белорус. Ему гражданство Российское нужно. А Геля? Зачем ей в сорок три года в загс?». Но я мудро набрала в рот воды, вспомнив совет моей умной-преумной подруги.
Я шла и наблюдала: как они общаются, как он несёт чемодан… И всё это – привередливым взглядом будущей тёщи.
– Геля, а ты мою эсэмэску получала, чтобы на море меня завести на пять минут, – спросила я.
Но Геля, достав тонкую сигарету и как будто не услышав мой вопрос, продолжала трещать:
– Посмотри, какой мужчина! Это – мой! Какая у него фигура! Это он настаивает, чтобы я была такой стройной. Он приучил меня заниматься спортом каждый день. А иначе: как же я рядом с ним буду смотреться?
Что делают с женщинами гормоны?
И не нужно винить мужчин…
Гена Моторов – так прозывался Гелькин хахаль – был мужчиной средних лет самой обыкновенной наружности. Роста он был самого что ни на есть среднего. Телосложения спортивного, но больше топорного, чем тонкого. Такие носят обычно майки-борцовки, чтобы подчеркнуть мускулатуру рук. Про ноги ничего не скажу. Не рассматривала. Лицо без признаков интеллекта, но с выдающимся носом. «Ясно. Видимо, этим «носом» он её и прельстил», – хотела про себя вынести такой вердикт, но… Нет, понаблюдаю дальше.
– Геля, вы меня на море завезёте? – перебив подругу, снова спросила я.
– Сейчас у Гены спросим, – но, развернувшись с переднего сиденья, обратилась ко мне. – Оксана. У нас можно только на десять дней. Потом Генины родственники собирались приехать.
«Живи, как родная. Хоть два месяца!», – улыбнулась я себе и Гельке заодно, но вслух сказала: