Мы стояли у обрыва, и Андрей держал меня за талию, чтобы я не спрыгнула вниз. Так он объяснил. Все время считал, что у меня есть суицидальные наклонности, потому что я по жизни грустная. Конечно, это было не так. Но это было смешно.
– Так странно, что мы с тобой встретились, да?
– Да вроде не странно. С чего ты взяла?
– Ну, слишком мы разные. Твое детство, безоблачное счастье и куча новых игрушек, парижский Диснейленд и вся Америка как на ладони. А мое детство – это Москва через грязное окно подъезда, поиск мелочи около торговых палаток и старые игрушки, что отдавала мне соседка. Я мечтала о барби, ты представляешь? Тебе меня не понять, это точно.
– А я в это время мечтал о тебе. Думаю, я тебя понимаю.
– Да врешь ты все.
– Зуб даю. И вообще, неважно, кто как рос. Главное – кем мы в итоге стали. Сколько бы ни было у тебя в детстве игрушек, это никогда не определит твою будущую жизнь наверняка.
– Почему?
– Потому что решают не деньги.
– Думаю, не для всех.
– Решают мозги и родители. Сколько времени они отдавали тебе. Сколько всему они тебя научили. Сколько они показали тебе и как подготовили к жизни. Заваленная игрушками комната рождает в ребенке только лень и страх. Страх в один прекрасный момент все это потерять. А тебе было нечего бояться, поэтому ты воспитала в себе бесстрашного человека.
– Хочешь сказать, ты боишься все потерять?
– Боюсь тебя потерять. А деньги не знаю. Сложно сказать. Я как-то не пробовал без них жить.
– Это не очень.
– Да знаю, ездил один раз в метро.
– И что, не понравилось?
– Да, в общем, нормально. Только я не привык. Стоял, как олень перед турникетом, и даже не знал, что он хочет от меня. А люди сзади злились и матерились. Я попросил их мне объяснить, а меня оттолкнули и сказали «деревня».
– Ха-ха, ну, конечно, рваные джинсы, потертые кеды. Золотая молодежь выглядит по-другому.
– Не знаю, все мои друзья так выглядят.
– Вы все гопники из Лондонских трущоб.
– Да это смешно. В общем, я был не очень доволен.
– Да понимаю, тоже не очень люблю.
– Насть, ну ты же теперь богата. Я куплю тебе все, что только захочешь.
– Барби я уже не хочу!
– Хорошо, обойдемся без них.
– Но ты уже купил мне этот вид и я счастлива.
– И я счастлив.
И так мы стояли и любовались, пока окончательно не стемнело. А уже тогда двинулись в обратный путь, Андрей включил любимого Стинга, и я начала немного засыпать. Все было так приятно и чудесно, но вместе с этим очень и очень грустно. Эта извилистая дорога, вокруг лес и вдалеке море. Засыпая, я думала, что мне этого будет очень не хватать. В душе была какая-то уверенность, что этого больше не повторится.